Уже несколько лет в России, в рамках проекта «Окно жизни» в медицинских учреждениях устанавливаются ящики, в которые родители-отказники могут поместить своего новорожденного ребенка, тем самым заявив об отказе от прав на младенца. Ящики, получившие по аналогии с европейской практикой в простонародье название «бэби-боксы», установлены в некоторых городах России в количестве одного на каждый город, давший согласие. На сегодняшний день в России подобных устройств около 30. Вопросами поддержки инициативы «Окно жизни» я не занимался никогда, как никогда и не критиковал данную программу. У меня на этот повод есть свое мнение, но о нем позже.

Мое внимание к данному вопросу привлек российский общественный активист и блоггер Сергей Колясников, который недавно участвовал в гражданском форуме по этому вопросу, проводимом общественным движением «Родительское всероссийское сопротивление» в городе Челябинске. Обсуждался вопрос установки «бэби-бокса» в Челябинске. Колясников довольно жестко выступает за поддержку программы «Окно жизни», РВС является главным противником внедрения подобной инициативы на территории РФ. Забегая вперед, скажу лишь что челябинская общественность выступила категорически против установки в городе подобного «ящика».

Сергей Колясников приводит в качестве аргументов в пользу установки «бэби-боксов» тот факт, что за несколько лет работы программы в России, было спасено 34 младенца, которых родители не бросили в канаву, присыпав листьями, и не оставили в туалете аэропорта, а принесли в медицинское учреждение своего города и положили в тот самый ящик. Дети остались живи, а матери избежали уголовной ответственности.

Активисты РВС утверждают что данная практика является одной из ступеней программы по внедрению в России ювенальной юстиции. Так же они заявляют, что наличие «бэби-боксов» провоцирует российских матерей на отказ от ребенка, мысли о котором появляются при возникновении сложной жизненной ситуации. Так же обсуждается высокая цена данных устройств и их низкая эффективность.

Я довольно длительное время знаю Колясникова, знаю его как непримиримого борца с агентами иностранного влияния и пятой колонной, который многое сделал для того, чтобы предотвратить раскол в российском обществе, провоцируемый из вне. О его деятельности знает весь Екатеринбург, да и большая часть России, поэтому мне непонятно, как в ходе дебатов по указанному выше вопросу, Сергею начали вешать ярлык сторонника либеральных ценностей и прозападника.

С Родительским всероссийским сопротивлением я сталкивался неоднократно по месту жительства – от общения остались только положительные эмоции, люди занимаются нужным и полезным делом, всегда готовы прийти на помощь к тем, кто в ней нуждается. По крайне мере именно так обстоят дела с РВС у нас в Ростове-на-Дону.

Наблюдая за перепалкой возникшей в сети между Колясниковым и РВС, я впадаю в недоумение. Если два положительных героя сражаются между собой, то от этого неизбежно выигрывает герой третий, как правило отрицательный. Именно поэтому в этом материале я не буду критиковать ни позицию Колясникова, ни позицию РВС. И уж тем более не стану никого поддерживать. Я думаю что эти достойные люди тратят свое время и энергию совсем не на те вопросы. То, что кажется им важным и глобальным, на мой взгляд является лишь следствием другой, на самом деле более серьёзной проблемы, которая в России слабо афишируется.

Я хочу поговорить не о «бэби-боксах», а о проблемах детей сирот в целом, о работе органов опеки и усыновления. Несколько лет назад, когда уже разгорались споры между противниками и сторонниками установки «бэби-боксов» в России, одна моя хорошая знакомая, очень достойный человек, озадачилась вопросом усыновления ребенка. Решение было принято и началась его пошаговая реализация. В ходе поездок по профильным учреждениям Ростовской области, женщине приглянулся один малыш, который также проникся симпатией к своей потенциальной опекунше. Дальше началось что-то невообразимое, количество справок, необходимых для запуска процедуры, мягко говоря, пугало. Но и этот этап был пройден, и будущая счастливая мать подтвердила уровень своего дохода, психическое и физическое здоровье, наличие жилищных условий и соответствие другим, менее значимым критериям, включая готовность «инвестировать» определённую сумму денежных средств в бюджет специалистов, решающих ее вопрос. Но и этого было мало. В «конце пути» ей предложили переехать в городок, в воспитательном учреждении которого находился ребенок, снять квартиру и пожить в близости от заведения полтора месяца, чтобы иметь возможность чаще навещать ребенка и приучить его к себе. На вопрос как можно совместить такие требования с требованиями о стабильном доходе, который сиюминутно исчезнет после переезда в другой город, сотрудники учреждения развели руками, сказав что правила одинаковы для всех, и что не они их устанавливают. В общем усыновление не состоялось и в России не стало меньше на одного сироту. Вот это по настоящему важно! Вот с этим нужно бороться!

Я не буду рассказывать о тех детях, которых просто цинично убиваю нерадивые родители, выбрасывая их в канавы, вынося зимой на балконы, бросая в недра деревенских туалетов и оставляя их на улице. Таких преступлений, по разным источникам, в России в год насчитывается не менее 200. Я расскажу об одном случае, который произошел на днях. Ребенок, трехмесячный мальчик, изъятый из семьи вместе со своей трехлетней сестрой, прожил в местной больнице всего шесть дней, после чего был найден мертвым. Диагноз - «Закрытая черепно-мозговая травма, отек мозга от прикосновения с тупом предметом с неопределенным намерением». Говоря русским языком, ребенка, который был до изъятия из семьи абсолютно здоровым, попросту убили. Возможно это произошло случайно, но останься ребенок в семье, он бы был жив по сей день. Ребенок похоронен, органы опеки не прислали на траурную процедуру своих представителей, виноватых в смерти младенца нет, а трехлетняя дочка семьи Тонких, проживающих в Краснодарском крае, до сих пор не возвращена домой. Хотите знать причину столь радикального решения органов опеки? Она банальна – отец детей потерял работу, и кто-то решил что он не может обеспечить своим детям достойных условий проживания. А что сделали органы опеки, являющиеся структурным подразделением местной администрации, для того, чтобы помочь отцу и матери? Они занялись его трудоустройством? Зачем, всегда проще изъять детей из семьи и снять с себя очередную проблему. Вот с этим надо бороться!

Могу так же напомнить историю нашей бывшей соотечественницы Надежды Фратти – Щелгочевой. С 1993 по 2000 год усилиями этой гражданки в Италию были вывезены 1255 детей. Маленьких сирот. Русских. С голубыми глазами и широкой улыбкой. И лишь пять из них были усыновлены. Остальные пропали бесследно. Наши соотечественники пытались разыскать этих детей – безуспешно. И лишь спустя много лет, итальянский министр Роберто Марони на ежегодной ассамблее ЮНИСЕФ в Риме сделал сенсационное заявление о том, что в Италии обнаружены признаки торговли детскими органами. Сказал он о том, что в период с 1974 по 2008 года в Италии бесследно исчезли 9802 ребенка, из них 8080 – иностранцы. Добавил, что самая рабочая схема по вывозу ребенка на органы – усыновление. Щелгочева не устанавливала «бэби-боксов» и не использовала других сложных схем, чтобы продавать детей на органы. Она просто нашла общий язык с руководством нескольких детских домов, с местными органами опеки и судьями. С 2000 года торговку «живым товаром» пытались привлечь к ответственности, но безуспешно. В 2002 ее оправдали, в 2003 и 2006 годах она была осуждена, но приговор был отменен, и лишь в 2010 году ей довелось услышать приговор суда, который назначил ей условный срок – 4 года. Выйдя из зала суда Фратти села в машину и исчезла, чтобы потом появится на территории Италии, где и сейчас проживает в образе успешной и состоятельной бизнес-леди. Еще трое из десятков ее сообщников были осуждены, остальные избежали ответственности. В то время когда я освещал эту историю, что-то никто не горел желанием собирать по данному вопросу, судьбе 1255 детей, гражданские форумы и общественные слушания. Хотя это очень важно, в тысячи раз важнее чем несчастные «бэби-боксы»!

Я помню как-то помогал одной хорошей многодетной семье, одна из детей которой, маленькая девочка, чуть не стала жертвой насилия со стороны работающего в поселке «гастарбайтера» из Средней Азии. Пытающего посягнуть на половую неприкосновенность несовершеннолетней как водится не поймали, дело превратилось в «висяк», но я еще несколько месяцев помогал этим людям отбиваться от представителей органов опеки, которые неожиданно зачастили в эту семью, пытаясь разобраться в вопросе «а не послужила ли поводом для попытки изнасилования ситуация в семье?». Звучит как полный бред, но те, кто занимался подобными вопросами, понимают о чем я говорю. Уже сегодня наши органы опеки в некоторых городах работают так, что ювенальная юстиция отдыхает. Превратившись в сугубо карательный орган, сотрудники органов опеки изымают детей у кормящих матерей, у тех, у кого в связи с определенными трудностями возникли долги по квартплате, у тех, кто по мнению соседей и воспитателей детских садов неправильно воспитывает своих детей. При этом никто не ставит перед собой задачи разобраться в проблемах каждой конкретной семьи. А с другой стороны, в некоторых регионах органы опеки вообще не работают. Именно из-за их пассивности стало возможным убийство шестерых детей отцом-шизофренником в Нижнем Новгороде, жена которого обращалась в местные органы опеки, с просьбой о лишении его родительских прав. Вот с этим необходимо бороться!

Как вы уже поняли, я хочу сказать, что проблема с детьми-отказниками и сиротами в России кроется конечно же не в «бэби-боксах». И поэтому я считаю что не стоит тратить на эту мелочь столько времени и энергии. Нормальную женщину подобные приспособления не могут спровоцировать на отказ от своего ребенка. А те деградирующие личности, которые выбрасывают своих чад на улицу, даже не позаботившись о том чтобы создать условия для сохранения жизни дитя хотя бы в течении нескольких часов, вряд ли понесут их в «бэби-боксы». Проблема в нашей ущербной системе, которая коррумпировала людей, ответственных за усыновления, которая сделала жестокими или, наоборот, равнодушными, работников органов опеки. Проблема в наших людях, которые считают возможны отказываться от своих детей. Проблема в иностранцах, которые, увлекшись однополыми браками,   едут в Россию за детьми, стараясь с их помощью создать видимость нормальной семьи. Проблема в том, что они могут предложить деньги за содействие в усыновлении, а наши граждане за частую лишены такой возможности. Проблема в том, что государство не достаточно работает в нужном направлении, плохо стимулируя тех, кто усыновляет детей, и не порицая тех, кто отказывается от своих. Знаете ли вы, сколько случаев отказа от новорожденных детей в Чечне ежегодно – ноль! Нет отказников, нет сирот, нет детских домов. А это все та же России. Только в Чечне, которая сохранила свои традиции и устои, отказ от собственного ребенка приравнивается к преступлению. Сейчас в республике нет отказников, и более того, руководство всячески поощряет тех, кто хочет усыновить сирот из других регионов. И не надо говорить о том, что чеченские семьи более обеспечены чем семьи других регионов! Это не так. Но они могут себе позволить жить правильно. А что мешает нам?

А по поводу нашумевших «бэби-боксов» я могу лишь высказать свое собственное мнение, которое не является даже обязательным к прочтению. Мне все равно сколько потрачено денег на их установку, мне все равно что эта инициатива пришла к нам с Запада. Я скажу лишь одно, что если за все время эти «окна жизни» спасли жизнь хоть одному младенцу – я двумя руками «ЗА». И никакие аргументы о стоимости, о провокации нормальных женщин на отказ от своих детей, о неэффективности, на меня не подействуют. Каждая детская жизнь бесценна. И если эти ящики даже будут десять лет пылится на территории ста городов России, пылится без дела, чтобы потом спасти всего лишь одну жизнь ребенка – все затраты на их установку и эксплуатацию отобьются с лихвой!

Алексей Зотьев