Константин Асмолов: "К недавнему взрыву на ДМЗ и обострению межкорейских отношений".

4 августа 2015 г. к югу от демилитаризованной зоны (ДМЗ), разделяющей КНДР и Южную Корею по 38-й параллели, произошло ЧП.

По данным агентства «Рёнхап», во время обычного патрулирования двое южнокорейских военнослужащих получили серьезные травмы ног в результате взрыва, который произошел в 07.40 по местному времени (01.40 мск) в уезде Ёнчхон провинции Кёнгидо, недалеко от города Пхачжу. Представитель местного военного командования заявил агентству, что «вероятности причастности КНДР к инциденту нет», добавив, что возможной причиной взрыва стала противопехотная мина.

 

 

Спикер МО РК Ким Мин Сок выразил сожаление по поводу инцидента и отметил, что благодаря оперативным действиям угрозы жизни пострадавшим нет. Кроме того, в сообщении «Ёнхап» сразу же было отмечено, что территория, где произошел инцидент, «усыпана» минами, многие из которых закопаны в землю еще в Корейскую войну 1950-1953 годов. Карты минных полей уже не помогают установить их точное положение, поскольку за прошедшие годы многие из них сместились из-за наводнений, ветра и эрозии почвы.

Казалось бы, обычный инцидент, однако уже 7 августа высокопоставленный военный Чон Хо Соп приказал своим подразделениям быть готовыми дать отпор любым северокорейским провокациям, и разговоры о том, что в преддверии учений КНДР обязательно устроит провокацию, стали общим местом.

В это же время оказалось, что травмы, полученные людьми во время инцидента, гораздо серьезнее, чем казалось ранее — каждый из них лишился ноги. Это означает инвалидность и пожизненные компенсации.

И вот 10 августа северокорейский след был озвучен. По словам бригадного генерал Ан Ён Хо, возглавлявшего комиссию по расследованию инцидента, «установлено, что это была противопехотная мина (точнее, целых три) в деревянном корпусе, которые использует армия Северной Кореи» — «враг намеренно установил мины с целью нанести урон южнокорейским вооруженным силам», а также для того, чтобы сорвать проведение предстоящих совместных южнокорейско-американских военных учений Ulchi Freedom Guardian.

О причастности КНДР к взрыву, по мнению военных, говорили обнаруженные на месте происшествия детали — фрагменты деревянного ящика, в который была заключена мина, три пружины и следы взрывчатого вещества — тринитротолуола. И, судя по отсутствию коррозии и ржавчины на фрагментах мины, она была установлена недавно, предположительно, в конце июля, когда в этом районе шли дожди и держался туман.

Также «внезапно выяснилось», что район, где случился инцидент, ранее был свободен от мин и, следовательно, это точно не старые мины, которые лежали там давно, а новые, поставленные северокорейскими провокаторами. Оказывается, в июле был такой густой туман, что северокорейские шпионы наверняка пробрались на территорию РК и поставили эти мины в 440 метрах от границы. В последний раз схожие инциденты происходили в 1960-х годы, напомнил Ан Ён Хо.

Здесь, правда, хочется задать вопрос: «А как же роботизированная линия охраны границы, которой так хвастались в свое время?». Но надо признать, что проницаемость ДМЗ существует, и в течение недавнего времени было минимум два случая, когда северокорейский солдат-перебежчик благополучно преодолевал все заслоны, и в одном случае его заметили только после того, как он постучал в двери южнокорейского КПП. Поэтому автору сложно сказать, то ли северокорейские коммандос такие замечательные, то ли южнокорейские пограничники плохо несут службу. Тем более что когда в министерстве обороны приносили извинения за инцидент, там отметили, что в день происшествия патрульный наряд не имел при себе миноискателя, что является упущением.

Автору противоречие между двумя заявлениями кажется несколько странным. С одной стороны, о непричастности КНДР заявили представители местного командования, и разумно предположить, что этот вывод был сделан по материалам первичного осмотра места происшествия. Но почти неделю спустя обнаруживаются улики, которые до того почему-то не заметили. Если же остатки корпуса мины и прочие детали были обнаружены сразу, то несколько неясно, отчего эта версия не была озвучена мгновенно, коли мины двух стран так сильно отличаются.

 

Важно и то, что район инцидента уже не раз привлекал к себе внимание. Еще в 2010 г. после инцидентов на о. Ёнпхёндо в разгар обострения межкорейских отношений там «случайно» само выстрелило артиллерийское орудие. Снаряд не долетел до северокорейской территории, и потому перестрелка не случилась. А сегодня в этом районе периодически возникают инциденты неясного происхождения, когда каждая сторона винит другую в том, что «они обстреляли нашу территорию». Кроме этого, именно оттуда довольно часто «гражданские активисты РК» запускают на северокорейскую территорию воздушные шары с листовками.

Но как бы то ни было, расследование командования войск ООН (в следственную бригаду входили представители США, РК, Новой Зеландии и Колумбии) пришло к таким же выводам, как и южнокорейская сторона, после чего маховик завертелся. В объединенном комитете начальников штабов вооружённых сил РК назвали установку Севером мин в ДМЗ откровенным нарушением соглашений о перемирии и примирении. Юг потребовал от Севера признать ответственность за инцидент и принести извинения, а командование ООН осудило подобные действия Севера, призвав провести встречу сторон на уровне генералов. «Северокорейская армия нарушила параграфы 6, 7 и 8 соглашения о перемирии, разместив противопехотные мины в деревянной оболочке вдоль маршрута патрулирования военнослужащих РК в южной части ДМЗ», — говорится в заявлении.

Осудили действия КНДР и правящая партия, и оппозиция. Генсек ООН Пан Ги Мун призвал Север прекратить провокации и начать диалог. Заклеймил действия КНДР и министр иностранных дел Великобритании Хаммонд. Что же до президента РК (не подвергать же ей сомнению материалы следствия), то она, с одной стороны, показала жесткость, с другой, не пыталась «сжигать мосты», как это делал Ли Мён Бак. «Наше правительство продолжит давление на Северную Корею, основанное на строгом сдерживании, но при этом мы будем продолжать предпринимать усилия для возобновления межкорейского диалога».

10 августа было принято решение возобновить антисеверокорейскую пропаганду через репродукторы, а войска РК на ДМЗ были приведены в полную боевую готовность. При этом министр обороны РК Хан Мин Гу заявил, что это – не конец, и он думает о принятии дополнительных ответных мер. А когда его спросили, не предусматривается ли удар по северокорейским пограничным постам с другой стороны ДМЗ, он ответил, что это еще не решено. Есть, однако, сведения о том, что южнокорейские военные собирались осуществить контрудар, но им не разрешили американцы.

Более того, южнокорейские СМИ уже установили северокорейского виновника инцидента. Это генерал Ким Ён Чхоль, которого не так давно снова повысили. Повышение, правда, случилось до инцидента, однако в свое время именно Кима обвиняли в причастности к инциденту на Ёнпхёндо и потоплению корвета «Чхонан». Южане считают, что он руководит военной разведкой, и все провокации такого рода — на его совести.

В завершение разговора стоит отметить еще два элемента внешнеполитического контекста этой ситуации. Во-первых, инцидент произошел в преддверии очередных ежегодных совместных учений армий РК и США. Каждый год Северная Корея объявляет, что подобные учения являются подготовкой вторжения, а южане отвечают, что это — их суверенное дело. Инцидент хорошо выбивает почву из-под ног у северокорейских обвинений: вот вам видимый пример того, кто занимается провокациями, а кто — нет.

А в более широком контексте можно обратить внимание на то, что, отбив атаку, предпринятую Пак Кын Хе в рамках «борьбы с коррупцией», консервативные силы РК пошли в наступление. Это и назначение нового премьера, и попытка ограничить полномочия президента, о которой мы писали, и целый ряд одиозных постановлений Конституционного суда.

Тем не менее, на взгляд автора, ни провокация северян, ни провокация южан не являются основной версией происходящего. Скорее обратим внимание на то, что за это же время стало известно о том, что двое пострадавших превратились в пожизненных инвалидов, которые будут получать компенсацию до конца жизни. В подобной ситуации, что бы ни произошло на самом деле, северокорейская провокация будет для южан гораздо более социально приемлемой версией, чем нарушение правил техники безопасности из-за того, что солдаты были без миноискателей.

И да, это напоминает обострение пятилетней давности, когда при потоплении корвета «Чхонан» получивший огласку драматический несчастный случай было решено использовать в политических целях. После чего, хотя вначале северокорейский след не нашли, потом внезапно нашлись весьма сомнительные доказательства его наличия в лице странно проржавевшей торпеды. источник