"Спецназ под опекой" Дмитрий Попов

Одним из важнейших пунктов военной стратегии США в Центральной Азии стало создание вооруженных подразделений, оснащенных и подготовленных по стандартам НАТО и готовых к совместному с Альянсом выполнению боевых и сопутствующих задач. Обучение и поддержка подобных структур широко практикуется американцами по всему миру в рамках программ по борьбе с наркотиками, организованной преступностью и терроризмом, а также проектов по развитию «миротворческого потенциала». Несмотря на окружающую их традиционную риторику о необходимости совместной защиты демократических ценностей, эти программы преследуют практические цели, связанные с продвижением военно-политических интересов США в государствах, приближенных к границам России и Китая.

 

 

В Центральной Азии внимание Пентагона к местным спецподразделениям обозначилось почти одновременно с широкими инициативами американской администрации по поддержке ориентированных на Запад политиков и общественных сил. В 1996 г. при участии США Советом министров обороны Центрально-Азиатского Экономического Сообщества[1] был образован Центральноазиатский миротворческий батальон – ЦЕНТРАСБАТ, к которому были приписаны отдельные соединения ВС Казахстана, Узбекистана и Киргизии. В сентябре 1997 г. ЦЕНТРАСБАТ провел учения, в рамках которых 40 военнослужащих из ЦА и 500 из США совершили беспосадочный перелет с базы ВВС в Северной Каролине в Узбекистан, где отработали сценарий борьбы с «диссидентскими элементами». Полевые учения ЦЕНТРАСБАТа проходили ежегодно до 2002 г. и включали прыжки с парашютом, разминирование, борьбу с массовыми беспорядками. Участие в них принимали представители Азербайджана, Грузии, Турции, Монголии, Великобритании и в то время также России. ЦЕНТРАСБАТ, по существу, представлял собой первую попытку создать в регионе многостороннюю военную структуру под патронажем США, но она оказалась безуспешной, как и само упраздненное Центрально-Азиатское экономическое сообщество, натолкнувшееся на конкуренцию Астаны и Ташкента за региональное лидерство.

 

Однако ЦЕНТРАСБАТ был всего лишь эпизодом в длиной череде других многосторонних и двусторонних учений и тренингов, запущенных в ЦА при лидирующей роли Соединенных Штатов в целях повышения оперативной совместимости местных ВС с командно-штабными институтами НАТО.

 

В течение 1998-2004 гг. Казахстан, Узбекистан и Киргизия направляли своих специалистов на крупнейшие в мире занятия по связи и военным коммуникациям Combined Endeavor, которые Европейское командование ВС США ежегодно проводит в Германии для 40 стран – членов НАТО и программы «Партнерство ради мира». Казахстан возобновил свое участие в них в 2009 г. Те же центральноазиатские страны были задействованы в многонациональных миротворческих тренингах Cooperative Nugget и Cooperative Osprey, в 1995-2002 гг. проходивших под эгидой НАТО в США, Канаде и Европе.

 

В 1990-е гг. уже на двустороннем уровне были запущены учения под названием «Баланс». Часть из них прошла в Казахстане: «Каяк» в 1996-1999 гг., «Жардем» в 1999, 2002, 2005 гг. и «Барс» в 2002 г. Часть – в Киргизии в 2003 г.: «Рыцарь» и «Нож». В Узбекистане состоялись учения «Ультра» в 1996-1999 гг., «Тень» в 2000 г. и «Судья» в 2001 г. В ходе мероприятий совместно с подразделениями ВС США отрабатывались действия военно-спасательных и медицинских служб, а также спецназа в условиях горной и пустынной местности, включая операции по подавлению повстанческого движения.

 

Кроме того, в 2002 г., когда отношения Ташкента и Вашингтона достигли своей наивысшей точки, Узбекистан инициативно направлял своих представителей на учения НАТО в Польшу и Норвегию (Strong Resolve), Исландию (Cooperative Safeguard) и США (Cooperative Zenith). Их базовыми сценариями были вмешательство Альянса в конфликт государств за пределами традиционной зоны ответственности блока, спасательные операции на море и повышение совместимости военно-воздушных сил. Но после андижанских событий 2005 г. Ташкент отказался от практики участия в многосторонних заграничных маневрах НАТО.

 

Наряду с учениями Соединенные Штаты запустили программы стажировок военнослужащих из стран ЦА за рубежом, включая долгосрочные курсы в военных институтах США. Общее количество человек, прошедших через них с начала 1990-х гг. отследить по отрывочным данным, фигурирующим в открытых источниках, достаточно сложно, хотя, вероятно, в масштабах региона речь идет о нескольких сотнях солдат и офицеров в год. При этом весьма последовательно американцы действуют в Казахстане, где опыт армии США, большое внимание уделяющей профессиональному корпусу младших командиров, положен в основу подготовки целой категории военнослужащих – сержантов и старшин. В сотрудничестве с Пентагоном в сухопутных войсках Казахстана внедряется система боевой подготовки с помощью инструкторов, широко используемая в вооруженных силах НАТО. Одним из последних шагов в данном направлении стала договоренность с Астаной об обучении сержантов ВВС республики в США с 2016 г.

 

Интерес представляет и практика заключения соглашений о сотрудничестве с национальной гвардией отдельных американских штатов: так, национальная гвардия Невады имеет программу взаимодействия с Туркменией, Монтаны – с Киргизией, Вирджинии – с Таджикистаном, Миссисипи (Луизианы до 2005 г.) – с Узбекистаном.

 

При этом обращает на себя внимание то обстоятельство, что первоочередной интерес инструкторы НАТО традиционно проявляют к специальным подразделениям, а также военизированным группам, обеспечивающим охрану первых лиц центральноазиатских республик. Здесь необходимо сделать отступление и сказать, что силы специальных операций (ССО) Соединенных Штатов широко практикуют подготовку и обеспечение спецназа, обустройство его тренировочных баз не только в ЦА, но и в других регионах бывшего СССР (в частности, в Грузии, Азербайджане и на Украине), и, вообще, в мире. Среди прочего, финансирование этой деятельности осуществляется по программе Joint Combined Exchange Training (JCET), одобренной Конгрессом США в 1991 г., когда после окончания Холодной войны для Вашингтона открылись возможности для налаживания военных отношений с десятками стран бывшего СССР и Организации Варшавского договора.

 

В рамках JCET группы обычно в составе от 10 до 40 военнослужащих американских сил специальных операций выезжают за границу, где обмениваются опытом с представителями иностранных спецподразделений. Их главная задача (прописанная в нормативных актах) –получить навыки действий на территориях, где, возможно, придется выполнять боевые задачи в будущем и освоить зарубежную тактику. Согласно характеристике, данной министром обороны США в 1997-2001 гг. Уильямом Коэном, «JCET – это основа тренировок сил специальных операций США, обеспечивающая их подготовку к действиям по всему миру».

 

Сопутствующая цель программы – обучить партнеров, с учетом уровня достигнутых отношений, собственным методикам в конкретных областях, например, приемам борьбы с партизанскими отрядами в дружественных странах с нестабильной внутриполитической обстановкой. Американский спецназ имеет обширный опыт в этом вопросе: в разное время во взаимодействии с ЦРУ он привлекался к подавлению враждебных Белому дому повстанческих сил во Вьетнаме, Лаосе, Эль-Сальвадоре, многих странах Южной Америки и Африки.

 

Дополнительно проект JCET призван расширить контакты среди высокопоставленных должностных лиц иностранных государств и применительно к посткоммунистическим странам сыграл роль первого шага в развитии военного сотрудничества с США. По оценкам Washington Post, уже к 1998 г. американские ССО наладили военные связи, по меньшей мере, со 110 государствами. Часто они поддерживались негласно, в т.ч. с откровенно авторитарными режимами и даже в условиях американских внешнеполитических санкций, как это было в 1990-е годы в Колумбии, Индонезии и Пакистане после испытания им ядерной бомбы. С момента обретения независимости республиками ЦА программа стала активно практиковаться в регионе, что особенно проявилось в Киргизии.

 

Там во время президентства лояльного Вашингтону К. Бакиева Центральное командование специальных операций ВС США (SOCCENT)[2] организовало систематические тренировки отрядов спецназа Министерства обороны Киргизии («Скорпион»), ГКНБ («Альфа») и Национальной гвардии («Пантера»). Последний отряд в начале 2010 г. был преобразован в подразделение «Арстан» («Лев») для личной охраны К. Бакиева, но это уже не предотвратило его смещения с поста главы государства и бегства из страны.

 

При новом руководстве в Бишкеке, несмотря на корректировку внешнеполитических ориентиров, сотрудничество по линии спецподразделений было продолжено: в ноябре 2011 г. американцы провели шестинедельные курсы для киргизского спецназа; в ноябре 2012 г. – контртеррористические занятия в Баткене с последующим выездом отдельных военнослужащих КР на три месяца в США; в июне 2013 г. – учения по горной и стрелковой подготовке в Токмаке, где в октябре 2009 г. с участием американского посла был открыт центр подготовки для «Скорпиона», стоимостью 9 млн дол.

Дополнительно в 2010 г. американская сторона предлагала выделить 5,5 млн дол. на создание еще одного «антитеррористического центра» на юге страны в Баткене, но после смены власти в республике переговоры по этому вопросу были заморожены на неопределенный срок. Не в последнюю очередь на них сказались протесты, прозвучавшие в России, предлагавшей в рамках союзнических обязательств перед ОДКБ открыть учебный центр в соседнем г. Оше, а также озабоченность значительной части киргизской общественности, увидевшей угрозу в размещении военного лагеря в районе Ферганской долины, где летом 2010 г. произошли кровопролитные межэтнические столкновения с узбекским населением. Планы по размещению американских тренировочных лагерей в конфликтных зонах юга Киргизии вызвали негативную реакцию и в Ташкенте.

 

Обеспокоенность, среди прочего, вызывала невозможность контроля за деятельностью американских инструкторов в Киргизии. Например, несмотря на официальную версию о назначении объекта в Баткене исключительно для подготовки киргизского спецназа, предполагалось его использование и для тренировок натовских подразделений, направлявшихся в Афганистан. Руководство Киргизии тем самым декларировало приверженность борьбе с международным терроризмом, хотя в мае 2005 г. под давлением США укрыло на своей территории бежавших из Андижана боевиков, выдачи которых добивался Узбекистан.

 

Вообще, применительно к Киргизии многолетняя работа с личным составом ВС и правоохранительных органов позволила американцам полностью раскрыть их структуру и организовать сбор информации о положении дел в республике. В том же  баткенском центре ими обсуждалась возможность размещения специальной научно-исследовательской группы для анализа ситуации в Ферганской долине и за ее пределами. Были созданы благоприятные условия для изучения и вербовки американскими спецслужбами представителей силовых ведомств Киргизии. Атмосфера полной лояльности Вашингтону, сложившаяся среди многих высших офицеров, сделала возможным выдвижение на руководящие посты людей, подобных Исмаилу Исакову – министру обороны в правительстве К. Бакиева и Р. Отунбаевой. И. Исаков – известный сторонник сближения с НАТО, сын которого, Руслан, служил офицером связи в штабе Центрального командования США.

 

Еще одним следствием действий американцев стала деморализация сотрудников правоохранительных и специальных органов. Как считают киргизские специалисты, упомянутый генерал И. Исаков накануне мартовского госпереворота 2005 г. активно занимался разложением офицерского корпуса, убеждая «не выступать против народа». В результате во время «цветной революции» милиция переходила на сторону восставших, а армия и национальная гвардия заявили о нейтралитете. Сложно было ожидать эффективности и от СНБ (ГКНБ), где к маю 2010 г. сменилось 12 руководителей, а большинство профессионалов покинуло службу. В целом, видно, что работа с «силовиками» в Киргизии и в прошлом, и сейчас возведена Соединенными Штатами в ранг приоритета и ведется системно.

 

Известно также, хотя и без подробностей, что возобновлена «расширенная подготовка» специальных сил США в Узбекистане. По схожей схеме Пентагон действует и в Таджикистане, где SOCCENT осуществляло обучение Национальной гвардии РТ. По местным законам, данное подразделение является воинским резервом быстрого реагирования главы государства, а американские дипломаты в своей переписке образно называют его «преторианской гвардией» президента Эмомали Рахмона.

 

По состоянию на 2007 г., благодаря утечкам Wikileaks, известно о 4 курсах обучения, проведенных специалистами из США в Таджикистане, но есть все основания полагать, что данная программа продолжена, поскольку в июне 2010 г. Пентагон объявил, что с Душанбе достигнута договоренность о строительстве для Нацгвардии Национального тренировочного центра. Возведение объекта, включающего автодром, стрельбища, полигоны и казармы, стоимостью 10 млн дол., началось в июле 2011 г. в п. Каратаг в 45 км к западу от столицы страны. Судя по официальным заявлениям, присутствие в нем американских военных на постоянной основе не предполагается. Слушатели здесь будут получать оперативно-боевые навыки и знания английского языка, для чего в Душанбе  прибудут инструкторы Лингвистического института Министерства обороны США. На деле, однако, создание центра сильно затянулось, по состоянию на начало 2015 г. сообщения об его открытии в СМИ не появлялись, а судьба объекта, в целом, остается неясной.

 

Также не известны итоги переговоров о подготовке туркменских спецподразделений, которые в январе 2010 г. в обстановке секретности провел командующий Центральным командованием специальных операций США Чарльз Кливленд с министром обороны республики Яйлымом Бердиевым. Учитывая изоляционистскую позицию Ашхабада, можно предположить, что они не привели к положительному результату. Собственно, по оценкам американских специалистов, число запланированных мероприятий в рамках военного сотрудничества США с Туркменистаном не превышает пяти процентов от программы с Казахстаном, а реализуются из них не более половины.

 

Не удивительно, что именно в Казахстане создано наиболее многочисленное и продвинутое в части адаптации к стандартам НАТО центральноазиатское военное подразделение – КАЗБРИГ, на котором следует остановиться подробнее. Оно позиционируется как миротворческое, поэтому поддержка со стороны США оказывается ему в т.ч. по программам соответствующего профиля.

 

В 2004 г. на саммите «большой восьмерки» в Си-Айленде президент Дж. Буш анонсировал т.н. Глобальную инициативу по миротворческим операциям (Global Peace Operations Initiative, GPOI). Инициатива предусматривала ежегодное выделение около 100 млн дол. на подготовку и оснащение иностранных полицейских, военных и инженерных подразделений, которые могут привлекаться к международным миротворческим миссиям ООН за рубежом, естественно, тем из них, которые вписываются в стратегические интересы Вашингтона. Ответственность за реализацию программы была возложена на Пентагон (через региональные командования) и Госдепартамент. По оценкам внешнеполитического ведомства США, по GPOI в период с 2005 по 2012 гг. прошли подготовку около 200 тыс чел. в 53 странах (в основном в развивающихся государствах Африки, Азии и Латинской Америки). Созданы 43 зарубежных тренировочных центра.

 

О задачах программы вполне откровенно высказался помощник госсекретаря по военно-политическим делам в 2009-2013 гг. Эндрю Шапиро, заявивший в ходе выступления в американском Институте мира (USIP) в феврале 2012 г.: «когда эти миротворцы развернуты, менее вероятно, что придется вмешиваться американским войскам». К тому же, по словам  председателя Сенатского Комитета по вооруженным силам Карла Левина, миротворческие миссии являются «экономически эффективным способом реализации интересов США в области безопасности», имея в виду, что, согласно расчетам правительства США, они обходятся в восемь раз дешевле, чем финансирование сопоставимых операций вооруженных сил, причем расходы на них несут также и другие члены международного сообщества.

 

На пространстве СНГ Глобальная инициатива по миротворческим операциям реализуется на Украине (где создан отдельный тренировочный центр), а также в Казахстане и Таджикистане.

 

Первое в Казахстане подразделение по стандартам НАТО было сформировано еще до запуска GPOI и получило название КАЗБАТ. Его развернули в 2000 г. на базе третьего десантно-штурмового батальона Капшагайской десантно-штурмовой бригады. С августа 2003 по октябрь 2008 гг. бойцы КАЗБАТа действовали совместно с американцами в Ираке, где в основном выполняли задачи по разминированию (в сумме было обезврежено около 5 млн боеприпасов) и очистке воды. Также с 2005 г. в рамках обмена опытом инструкторы КАЗБАТа обучили саперному делу 572 курсанта Военной академии Ирака, а казахстанские военные врачи привлекались в медицинскую группу американской базы «Дельта». Всего за время миссии в Ираке было проведено 9 ротаций КАЗБАТа, в которых задействовано 290 военнослужащих. Опыт деятельности этого небольшого подразделения в Ираке был оценен американской стороной положительно, а Казахстан оказался первой и единственной страной в ЦА, направившей своих солдат для содействия военной операции США за рубежом. Это подтолкнуло внешнеполитические институты США к поиску путей увеличения численности КАЗБАТа с целью его последующего привлечения к участию в кампании НАТО в Афганистане.

 

В декабре 2006 г. состав КАЗБАТа был расширен (к нему добавлены еще два батальона, вооруженные и экипированные по стандартам НАТО), а подразделение переименовано в КАЗБРИГ. Формированием и поддержкой бригады помимо США в приоритетном порядке занялась также Великобритания.

 

С целью повышения оперативной совместимости КАЗБРИГа с НАТО и подготовки к операциям за рубежом, инициированы ежегодные совместные учения «Степной орел», которые с 2003 г. проводятся на территории республики силами США, Великобритании и Казахстана. После передачи учений под эгиду НАТО в 2006 г., число их участников удвоилось: в 2013 г. в них были задействованы также военнослужащие из Италии, Литвы, Киргизии и Таджикистана (всего 1680 чел.).

 

В апреле 2010 г. при финансовой поддержке США и в присутствии посла этой страны в Казахстане Ричарда Хоугланда на полигоне «Илийский» под Алматы был открыт новый Центр подготовки КАЗБРИГа (КАЗЦЕНТ). На базе центра ведется обучение военным процедурам НАТО и английской военной терминологии (ранее, в 2005 г., Вашингтон поддержал открытие Военного института иностранных языков Казахстана). Организованы стажировки офицеров и солдат КАЗБРИГА в США, Великобритании и Чехии. В июле 2013 г. посол США в Казахстане Кеннет Фейрфакс передал центру учебный городок для отработки боевых действий в городских условиях, представляющий собой имитацию жилых кварталов из 17 металлических контейнеров, где месяц спустя прошли учения «Степной орел – 2013».

 

Правительство Республики Казахстан, таким образом, проявило к проекту высокий интерес, рассматривая его в т.ч. в контексте улучшения своего международного имиджа. Согласно Военной доктрине Казахстана 2011 г., республика в целях поднятия авторитета на международной арене намерена принимать активное участие в миротворческих операциях ООН за границей, решение о котором санкционирует Парламент страны. При этом документ прямо предусматривает использование в обучении миротворческих подразделений методик НАТО в целях обеспечения их совместимости с силами Альянса. По данным американских изданий и аналитических центров, ранее Астана намеревалась предоставить около 200 человек из КАЗБРИГа для одной или нескольких операций под флагом ООН. В 2012 г. МО РК прорабатывало семь вариантов таких операций, предположительно, в Африке, но впоследствии из-за возникших с западными донорами разногласий стало ссылаться на отсутствие необходимой правовой базы.

 

Проблема возникла вокруг вопроса о том, где именно за рубежом должен действовать КАЗБРИГ. Американские представители в своих публичных заявлениях не скрывали, что рассчитывают на участие подразделения в операции НАТО «Несокрушимая свобода»» в Афганистане, которая, хотя и не сразу, но была санкционирована Советом безопасности ООН. Однако такая перспектива не устроила руководство Казахстана.

 

Был затянут процесс комплектования КАЗБРИГа профессиональными военными кадрами. Он должен был завершиться еще в 2009 г., но по состоянию на 2010 около 70% личного состава части формировали призывники, которые, по местным законам, не могут привлекаться к операциям за рубежом. Кроме того, учения «Степной орел» выявили неудовлетворительную степень готовности КАЗБРИГа к совместным действиям (за исключением первого батальона – бывшего КАЗБАТа), поскольку ежегодно основная часть состава бригады подлежала демобилизации, не дожидаясь очередных учений с западными партнерами. Омрачали картину и имевшие место коррупционные скандалы о хищениях имущества, переданного КАЗБРИГу в рамках программ помощи США.

 

По всей видимости, власти республики, сообщавшие о готовности КАЗБРИГа к заграничным миссиям еще с 2006 г., в действительности, неофициально тормозили процесс развертывания бригады, не желая втягиваться в афганские дела. Показательно и то, что на фоне отказа НАТО от развития официальных отношений с ОДКБ, вооруженное и подготовленное при поддержке США подразделение стало регулярно направляться Казахстаном на учения Организации Договора о коллективной безопасности.

 

Такая позиция Астаны вызывала раздражение в США и Великобритании. В частности, в 2010 г. Лондон, требовавший развернуть подразделение в районе ответственности регионального командования «Юг» МССБ в Афганистане, был готово выдвинуть ультиматум Казахстану, пригрозив прекратить любую военную помощь, если республика откажется предпринять реальные шаги к переводу КАЗБРИГа на профессиональную основу.

 

Но добиться удалось немногого. В октябре 2010 г. республика подписала соглашение с НАТО о направлении в штаб МССБ в Кабуле четырех офицеров (двух аналитиков, эпидемиолога и офицера тылового обеспечения) для содействия урегулированию ситуации в стране. Скорее всего, руководство Казахстана пошло на этот шаг, стремясь заручиться поддержкой Вашингтона перед саммитом ОБСЕ в Астане в декабре 2010 г. Несмотря на символический в целом характер жеста, соглашение с НАТО было неоднозначно встречено общественностью Казахстана, а его обсуждение в парламенте в 2011 г. совпало с серией терактов в республике и угрозами со стороны Талибана. В результате рассмотрение вопроса было отложено, а в апреле 2013 г. МИД РК заявил, что соглашение утратило свою актуальность в виду предстоящего вывода МССБ из ИРА.

 

После завершения операции «Несокрушимая свобода» в 2014 г. вопрос о развертывании КАЗБРИГА за границей утратил прежнюю остроту, хотя, вероятно, и не снят с повестки дня американо-казахстанских отношений полностью. Ведь новая «афганская» миссия «Решительная поддержка» также строится на широком вовлечении партнеров и союзников США – 28 стран НАТО и 14 других государств.

 

К тому же, значение КАЗБРИГа для американских интересов не ограничивается только потребностями войны в Афганистане. Подразделение является целевым получателем американской военной техники и имущества (амуниции, транспортных средств и т.д.) и должно служить своего рода примером, демонстрирующим в условиях продолжающейся военной реформы в РК эффективность военной организации по стандартам НАТО. Такой пример может оказаться актуальным не только для Казахстана, провозгласившего переход к компактной мобильной армии, сформированной по бригадному принципу и укомплектованной на контрактной основе, но и для других стран региона, например, Таджикистана.

 

В Таджикистане в 2010 г. при финансовой поддержке США был сформирован свой миротворческий батальон. Начиная с 2012 г. он принимал участие в миротворческих многонациональных учениях в Монголии, Непале, Казахстане, Германии и США. На его обеспечение и подготовку к 2015 г. американским правительством выделено около 6,6 млн дол. Информации о «таджбате» в открытых источниках мало, но можно предположить, что подразделение сталкивается со схожими проблемами, что и КАЗБРИГ.

 

В целом, опыт КАЗБРИГа доказывает, что вкладываясь в создание иностранных мобильных подразделений, американская сторона рассчитывает получить в будущем собственные дивиденды в виде возможности использовать их в своих зарубежных операциях. Потребность в них, по всей видимости, продиктована и другим обстоятельством: в критической ситуации такие части могут выступить в качестве проводников западных интересов внутри принимающего государства.

 

Весьма красноречиво об этом свидетельствует история 1 батальона морской пехоты ВМС Украины в Феодосии. Его бойцы, в основном набранные из западных украинцев, прошли подготовку по 22 программам (включая миротворческие) в 8 странах НАТО, неоднократно участвовали в совместных с  Альянсом учениях, а с января 2014 г. заступили на боевое дежурство в составе сил быстрого реагирования Североатлантического блока. В марте 2014 г. батальон оказался единственным из 193 украинских соединений в Крыму, часть личного состава которого поддержала западный госпереворот в Киеве и оказала сопротивление в процессе перехода полуострова под юрисдикцию России. По информации заместителя командующего Черноморским флотом ВМФ РФ Александра Острикова, командиры части в этот период получали инструкции и денежное вознаграждение непосредственно из посольства США.

*  *  *

Таким образом, ключевым пунктом американской военной стратегии в ЦА стала поддержка отдельных подразделений ВС стран региона – их оснащение и подготовка по стандартам НАТО. К числу таковых в настоящее время относятся несколько мобильных войсковых соединений, специальных отрядов и групп, обеспечивающих охрану первых лиц государства в Казахстане (КАЗБРИГ, морской спецназ), Киргизии (Скорпион), Таджикистане (Национальная гвардия) и Узбекистане. Предпринятая в конце 1990-х гг. попытка создать в регионе также многостороннюю военную структуру под патронажем США (ЦЕНТРАСБАТ) не увенчалась успехом. При финансировании Соединенных Штатов подшефные группы проходят через систематические учения со странами НАТО и краткосрочные стажировки за рубежом, в первоочередном порядке безвозмездно обеспечиваются американской продукцией военного назначения и оборудованными тренировочными базами в рамках серии программ по борьбе с наркотиками, терроризмом и развитию «миротворческого потенциала».

 

Вкладываясь в создание профессиональных военных подразделений за рубежом, американская сторона решает для себя комплекс задач. Пентагон рассчитывает привлекать их к своим иностранным операциям, минимизируя собственные расходы и людские потери. Формирует позитивные примеры, демонстрирующие странам ЦА продуктивность военного строительства на принципах НАТО. Укрепляет контакты среди руководства ВС и элитных частей региона, поддерживая благоприятные условия для повышения общей лояльности иностранных солдат и офицеров, в т.ч. их возможной вербовки американскими спецслужбами. В ситуации внутригосударственного кризиса такие подразделения чаще других ориентируются на позицию Белого дома и выступают на стороне Запада.

 

Одновременно в процессе занятий с центральноазиатскими клиентами американские ССО осваивают чужую технику и вооружение, тактику действий на удаленных территориях с учетом особенностей климата, этнического состава, эпидемиологической обстановки и т.д. В зависимости от уровня достигнутых отношений, они обучают собственным методикам в конкретных областях, в частности, приемам борьбы с повстанческими движениями в дружественных странах с нестабильной обстановкой.

 

И если американцам не удалось добиться участия военнослужащих из ЦА в своих зарубежных миссиях (единственным исключением стало выполнение гуманитарных функций казахстанским КАЗБАТом в Ираке в 2003-2008 гг.), то остальные из перечисленных задач в той или иной мере выполняются. Для этого также активно используются программы Североатлантического альянса, которые дублируют двусторонние американские инициативы в области ВТС и подготовки кадров.

 

В заключение необходимо подчеркнуть, что, несмотря на свою специфику, значение рассмотренных американских проектов в масштабах Центрально-Азиатского региона важно не переоценивать. В большинстве они носят локальный характер и малозаметны на фоне масштабного военного сотрудничества центральноазиатских республик, развернутого в последние годы с Россией. Для сравнения, страны ОДКБ ежегодно направляют на учебу в Россию до 1 тыс чел. и наращивают закупки здесь ВВТ, которые в 2014 г. достигли 650 млн дол. Непосредственным ответом организации на целевые дотации со стороны США в адрес высокомобильных подразделений ВС государств ЦА стала программа оснащения Коллективных сил оперативного реагирования ОДКБ, объемом 33 млрд руб. Реализуются крупные проекты переоснащения киргизской и таджикской армии (российским изданием «Коммерсант» со ссылкой на источники в Генеральном штабе и МИД РФ они оцениваются в 40 и 70 млрд руб. соответственно), предусматривающие в т.ч. подготовку военных специалистов различного профиля. Таким образом, в отличие от США, Москва приступила к поэтапной модернизации не отдельных центральноазиатских подразделений, а вооруженных сил двух стран ОДКБ в целом, на суммы, в десятки и более раз превышающие объемы американских поставок, и не только транспортом и дополнительным снаряжением, но серьезными боевыми системами. Эти шаги значительно снижают актуальность военно-технической помощи со стороны США для указанных реципиентов и качественно усиливают возможности ОДКБ.

 

Дмитрий Сергеевич Попов