Алексей Мозговой: «С той стороны наши враги, их нужно уничтожать»

Боевая машина десанта взвыла и, громыхая гусеницами, рванулась с места. Ополченец за рычагами тут же дал по тормозам и победно вскинул руки. Это был первый запуск двигателя после ремонта, теперь отбитая у украинской армии махина послужит народной республике. В передней части машины — дыра с рваными краями. Командиром батальона Александр Костин проводит по ней рукой, словно гладит любимого котенка.

Отбитая у украинской армии БМД послужит народной республике

- Знаете, из чего пробили? Из противотанкового ружья 43-го года, — говорит он. – Потом то, что от экипажа осталось вытащили, и все – наша техника.

Батальон «Призрак», созданный одним из лидеров ополчения луганщины Алексеем Мозговым, расположился на брошенном стекольном заводе в шахтерском городке Лисичанск. В бывших цехах – учебка, здесь пополнение проходит курс молодого бойца.

В заводоуправлении – штаб и казармы. Матрасы разложены прямо на полу. В коридорах – суета, мужики с автоматами спешат куда-то, наш разговор с комбатом и первым (так здесь величают Мозгового) постоянно прерывают.

«Призрак» контролирует все окрестные дороги и рассылает дозорные группы к местам дислокации нацгвардии. То и дело вспыхивают бои, в одном из которых удалось захватить БМД.

У Лисичанска почти такая же позиция, как у осажденного Славянска, только на Луганщине

- Рубеж проходит по реке Северский Донец, — Мозговой водит пальцем по карте. – Укропы с северного берега, мы с южного. Если им удастся перебросить на этот берег крупные силы, то они смогут отрезать Луганск от границы с Россией. А потом и в кольцо взять.

Если б не река, они бы давно это сделали. Нацгвардия пыталась захватить Томашевский мост, были серьезные бои, мост нам пришлось подорвать. Река нам очень помогает. Примерно такая же обстановка, кстати, была в 42-43 годах. Только здесь, на наших позициях, тогда стояли фашисты. А теперь все наоборот.

Я смотрю на карту. К западу от нас, примерно в 70 километрах, осажденный Славянск. Он тоже чуть южнее реки, закрывает путь вглубь соседней, Донецкой республики. У Лисичанска почти такая же позиция, только на Луганщине. По словам Мозгового, этот город тоже может попасть в блокаду: воспользовавшись перемирием, нацгвардия многократно усилила группировку в этом районе.

Елена Юнко, пенсионерка из Алчевска, в «Призраке» служит в медсанчасти

- Там, где раньше стояло три танка, теперь десять, — говорит Мозговой. – То же самое с живой силой. В Славянск у нас была свободная дорога, по ней гуманитарные грузы шли. А теперь там появились киевские войска — вот вам и перемирие.

Жизней в запасе нет

Добровольцы в «Призрак» приезжают со всего бывшего СССР. Но большинство все-таки местные. Например, Денис, молодой худощавый парень, живет в Лисичанске. Работал на шахте, но взял бессрочный отпуск и теперь не вылезает из дозоров. Шахта, кстати, принадлежит государству и все еще работает.

- Странно, правда? Мы Киеву налоги не платим, а они нам до сих пор зарплату переводят. – удивлялся Денис.

- А другие шахтеры не думают вступать в ополчение? – спросил я.

- Многие думают, — кивнул Денис. – Но не могут бросить работу. Им же семьи кормить надо. Наверное, Киев потому деньги и шлет. Перестанет – тут сразу не батальон будет, а армия.

Елена Юнко, пенсионерка из Алчевска, в «Призраке» служит в медсанчасти. Дома осталось шесть детей и столько же внуков.

- Помните песню из фильма «В бой идут одни старики»? – спросила она. – «Ничь яка мисячна», ее Маэстро напевает. Я ее в апреле где-то услышала и поняла, что она перестала быть мне родной. Это уже чужой язык. Мы же русские, что это наша земля и никто не имеет права выживать нас с нее. И тогда я за день собралась и приехала в батальон.

На наших глазах в «Призрак» прибыло три добровольца. Они странно смотрелись в строю в шортах и футболках. Один из них по имени Виталий рассказал, что живут они неподалеку, в селе Рубежное что на другой стороне реки. Но последние несколько лет работают в России – строят дома под Санкт-Петербургом.

- Давно хотели все бросить и приехать, — говорит Виталий. – Но обязательства держали, надо было объект сдать. А сейчас – все, свободны. Только семьи под Питером оставили. Наше-то село сейчас под киевскими. Пусть жены с детьми в России переждут, а мы повоюем пока.

По словам комбата Александра Костина, в батальоне остаются не все добровольцы.

- Некоторые почерпнули представления о войне из компьютерных игр, — говорит Костин. – Здесь они быстро понимают, что к настоящим боям они не готовы, что стреляют здесь по-настоящему и жизней в запасе нет. Недавно погиб прекрасный парень, 26 лет. Их группа отбила у противника Камаз. Он сел за руль и вдруг… Очередь из леса — на смерть.

Людей, по словам Алексея Мозгового, в батальоне не хватает

Гастрабайтеры, возвращайтесь!

В словах бойцов «Призрака» чувствуется спокойное, но напряженное ожидание. Они понимают, что в любой момент позиционные столкновения могут перерасти в полномасштабные бои и блокаду. А людей, по словам Алексея Мозгового, для такой войны в батальоне не хватает. Трудно даже оценить, сколько нужно еще – чем больше, тем лучше.

- Здесь будет второй Славянск, — говорит Алексей Мозговой. – Мы это понимаем и готовимся. Но мы понимаем и то, что полумеры вроде временного прекращения огня делают только хуже. – Вы можете представить себе, чтобы Жуков согласился на перемирие с Гитлером? А те, кто за рекой, наши враги. Их нужно уничтожать. Они пришли убивать нас за деньги и должны платить за это своими жизнями. Впрочем, такие не все. Мы тут взяли парочку. Обычные мужики, их по мобилизации заставили идти воевать. Что ж, отпустили. Они поверить не могли. Мы, говорят, думали, вы тут все садисты.

К нам подошел ополченец лет пятидесяти.

- Можно мне через вашу газету обратиться к нашим гастарбайтерам, — попросил он и продолжил. – Ребята, давайте уже возвращайтесь защищать свою родину. Хватит деньгу зашибать, имейте совесть.

Убегая, наёмник бросил вещмешок и бронежилет

Данные об участии в антитеррористической операции иностранных наемников получают все новые подтверждения. Бойцы батальона «Призрак» показали нам вещмешок, найденный после одного из боев. На нем выведены буквы USA и еще какие-то не поддающиеся расшифровке иностранные надписи.

Данные об участии в антитеррористической операции иностранных наемников получают все новые подтверждения

- В нем были какие-то вещи, хлам, мы их выбросили, — говорит командир батальона Александр Костин. – Для нас ведь эти наемники не новость, мы давно знаем, что они есть, разведчики не раз слышали иностранную речь. Кстати, рядом с мешком лежал вот этот бронежилет. Наверное, сбросил, гад, чтобы бежать быстрее.

Я осмотрел жилет – никаких опознавательных знаков.

- Давай-ка его проверим, — подмигнул мне вдруг Александр Костин. Он повесил его на ковш экскаватора, взял автомат и метров с грохотом всадил в него пулю. Подошли – в жилете дыра, даже в ковше вмятина осталась.

- Выбросить, — скомандовал Костин. – Тоже хлам.