О политической стратегии антифашистской борьбы

Итак, по утверждению Бориса Рожина, с которым нельзя не согласиться, единственной реальной «склейкой», объединяющей разнородные социальные силы ДНР и обеспечивающей возможность вести войну и победить в ней, является антифашизм. Примем этот тезис за политическую аксиому. А раз так, то из нее непреложно следуют некоторые важные политические выводы. 
Нижеследующие заметки ни в коем случае не являются попыткой навязывать Восточному ополчению конкретные тактические и оперативные военные решения. Задача другая – обрисовать коридор возможностей, обусловленный политической задачей победы над фашизмом. А это уже стратегия, выходящая за пределы сугубо военных вопросов и затрагивающая вопросы общеполитические. И здесь уместны «советы постороннего».
Полагаю, мы не ошибемся, если скажем, что успешность антифашистской борьбы определяется минимум двумя условиями. Условие первое: как невозможно быть «немножко беременной», так и фашизм нельзя победить «наполовину». Его необходимо разгромить и выкорчевать все его корни – в противном случае он будет испускать все новые и новые метастазы. И поскольку от фашизма невозможно «отгородиться», этот факт диктует и второе условие: антифашистская борьба может быть только наступательной, а не оборонительной. Наступательная же стратегия требует борьбы за спасение от фашизма всей Украины, а не какой-то отдельной ее части. Сегодня восставший Донбасс стоит перед дилеммой. Можно попробовать отгородиться от киевской бандеровщины, оставшись независимым или присоединившись к России. А остальной Украине сказать: вы живите как знаете, а мы с вами так жить не хотим и не будем. Это вариант Приднестровья, Абхазии и Южной Осетии. Например, Сергей Кургинян прямо рекомендует новорожденным восточным республикам взять пример с Приднестровской Молдавской Республики, подробно описывая необходимые для этого мероприятия. Но при этом он ни словом не вспоминает о решающем факторе, обеспечившем выживание ПМР – о 14-й российской армии и ее командующем Александре Лебеде, который не стал дожидаться никаких руководящих указаний сверху и собственной властью провел миротворческую операцию.

Но сейчас на Востоке нет ни Российской армии, ни тем более генерала Лебедя. Если же российские войска и будут когда-нибудь введены, то исключительно ради того, чтобы поставить народное движение под жесткий контроль, не допустить никаких «популистских эксцессов». Поэтому полезные советы Кургиняна повисают в воздухе. Армия нужна! Настоящая! А откуда ее взять, на каких принципах строить? Так, Эдуард Лимонов призывает формировать в помощь Донбассу интербригады, как в Испании 1930-х годов. Но и там интербригады сражались плечом к плечу с испанскими республиканцами отнюдь не за территориальное обособление от франкистов, а за единую демократическую Испанию.
Киевский режим, преследуя сугубо классовые олигархические цели, делает все, что в его силах, чтобы распространить свою власть на вполне уже враждебный ему Восток и пока еще колеблющийся Юг. Он воюет в гражданской войне за единство Украины, – разумеется, на своих условиях. Киев выступает под национальным флагом, грубо говоря, «украинизации» Юго-Востока, и разводиться с Юго-Востоком ни в коем случае не собирается. А за что борется Восток? Он борется отнюдь не за единую Украину, а за свою независимость от нее, за развод с киевским режимом и в перспективе за присоединение к РФ. Правильно ли это стратегически? Ведь возможен и даже необходим иной стратегический выбор: повести наступление на запад, бить и добить бандеровщину в ее логове. 
Но смогут ли ДНР и ЛНР стать плацдармом для антифашистского похода за запад, смогут ли повести революционную войну? Ответ зависит от наличных сил. А наличные силы не сводятся целиком к материальным ресурсам. Это еще и идеология. Будет идеологии – под нее соберутся ныне распыленные ресурсы. Однако ведущая идеология Востока сводится сегодня к утверждению, что Советская Украина – государство-основатель и член ООН с 1945 года – была на самом деле нежизнеспособным геополитическим и национальным уродцем, созданным клятыми большевиками. И распадается она от «волюнтаризма большевиков», а не от капиталистической контрреволюции, не от того, что из нее был выдернут советский социалистический стержень. 
Идея «искусственности» советского украинского государства регулярно озвучивается Путиным, а сегодня подхвачена большинством патриотов – как правых, так и, к сожалению, левых. В обращении руководства ДНР от 12 мая с просьбой принять республику в состав РФ так прямо и сказано: Донетчина оказалась отделенной условными административными границами от большой России после кровавой катастрофы 1917 года. Объективно это отказ от борьбы за Советскую Украину и идеологическая капитуляция перед бандеровщиной в надежде спрятаться под юбку матери-России. Отсюда и стремительно входящая в обиход обывателя уничижительная терминология.

Еще вчера патриоты разглагольствовали о едином в трех лицах русском народе: великороссах, малороссах и белорусах. А сегодня малороссы уже даже не «хохлы», а «укропы», «укропитеки», «салоеды»… Как верно заметил один блогер, призывать солдат противника перейти на свою сторону и одновременно обзывать их «украми» – это все равно как если бы генерал Власов писал в своих посланиях: «Русские свиньи, вступайте в ряды Российской Освободительной Армии!» Вести революционную войну – это означает воевать не столько за территории и ресурсы, сколько за умы и сердца своих противников.Поэтому если Восток решится наступать на Северо-Запад, то его лозунгом ни в коем случае не должна быть «русификация». Здесь полезно вспомнить, что на «украинский вопрос» в советском искусстве есть два великолепных ответа: «Дни Турбиных» Булгакова и оперетта «Свадьба в Малиновке» Александрова. И оба заключаются отнюдь не в национальных победах «кацапов» над «хохлами», а в классовых победах красных над белыми. 
Война есть продолжение политики мирного периода. Мир есть продолжение политики периода войны. Если политикой заправляют капиталисты, то такое будет длиться до скончания времен. Как же вырваться из этого порочного круга? Объективная задача, от разрешения которой зависит успех антифашистской борьбы на Украине, заключается в том, чтобы выйти за рамки оборонительной национальной войны, превратить ее в наступательную классовую войну и повести наступление на Северо-Запад. В решении такой задачи не поможет никакая апелляция к православным ценностям. А вот апелляция к всеобщей трудовой и воинской повинности и перевод народного хозяйства на рельсы мобилизационной плановой экономики помочь могут.

Если экономика мобилизационная, то и армия должна быть мобилизационной. И наоборот: без прикрытия мобилизационной армии не может быть и мобилизационной экономики. Любое государство только тогда заслуживает этого названия, когда оно в состоянии провести воинскую мобилизацию, хотя бы и принудительную. О том, является ли ДНР настоящим государством, можно будет судить именно по тому, сумеет ли оно это сделать и в какие сроки. Необходимым же условием экономической и военной мобилизации является экспроприация крупнокапиталистической (олигархической) собственности, ибо для успешной борьбы с киевскими бандерофашистами надо прежде всего разобраться с собственными олигархами. 
Отвлеченные заоблачные мечтания? Как сказать… Еще какие-нибудь полгода назад никто бы не поверил, предскажи ему нынешнюю горячую фазу гражданской войны на Украине. Так и сегодня события могут стремительно принять самый невероятный оборот. И признаки его уже имеются. Вот, например, слово одного из командиров луганского народного ополчения Алексея Мозгового к новобранцам:
– Как мы боролись против чиновников, депутатов и олигархов, так и будем бороться. Фашизм, который, допустим, идет из-за Днепра, это отдельная история. Но своих местных, я бы сказал, нехороших людей у нас хватает, и даже больше, чем «Правого сектора». На сегодняшний день кто-нибудь видел Правый сектор? Нет. А товарища, сидящего в кабинете, которому плевать на народ, видели? Да. Вот. Вот это и есть наш главный враг. 
Итак, наступательная стратегия, диктуемая ею борьба за демократизацию всей Украины и вытекающая отсюда экономическая и военная мобилизация социалистического типа, превращение национальной войны в классовую – таковы объективные социально-политические условия победы над фашизмом на Украине. До полной их реализации еще очень далеко. Но они исторически необходимы, а следовательно, и возможны. 

Александр ФРОЛОВ