Украинцы не верят, что армия их страны стреляет в народ

«Не верь глазам своим» - это явно про современное украинское телевидение. Вот только что же было там, в окрестностях Славянска: видел убитых, видел, откуда велся огонь, слышал, что думают по этому поводу местные невооруженные жители, в которых киевские силовики средь бела дня прямо на улицах города всаживают снаряд за снарядом... Но возвращаешься в гостиницу, включаешь украинские телеканалы - и словно попадаешь на другую планету, по которой все ходят вверх ногами.

- Ты новости смотрел? - довольно спрашивает один из ополченцев на следующее после ночного грохота утро. Он имеет ввиду сюжет, в котором говорится, как «хорошие» украинские каратели уничтожили блокпост «нехороших» повстанцев. Вместе с самими повстанцами, разумеется... И, конечно, названы они «террористами» и «сепаратистами».

- Много погибших? - уточняю. А он ржет в ответ: - Это у Авакова (и.о. главы МВД Украины. - Ред.) спросить надо. Они не нас, а своих накрыли в очередной раз, «дружественный огонь». Разведчики говорят, сейчас за Карачуном (высота, занятая украинскими войсками. - Ред.) новые могилы копают... Потом про убитых опять скажут, что «дезертировали». Удобно, чо - платить семьям не надо.

Приезжаем из поселка Семеновка, который методично уничтожают каратели, и снова включаем один из украинских каналов. Картинка вроде соответствует: вот догорают остатки дома семьи Азаевых, под крышу которых ночью влетел снаряд (все девять членов семьи, слава Богу, за несколько часов до этого уехали в Россию к родственникам), пробитые осколками ворота, россыпь мертвых воробьев и стрижей... А вот со звуком явно что-то не так: как уверяет диктор, именно отсюда некие нехорошие люди выпустили по доблестной украинской армии несколько мин, после чего тем пришлось ответить и погасить «точку врага». Ничего, что ни одного ополченца в том месте никто не видел? Доктор Геббельс ладошки бы отбил, радуясь за своих учеников, оккупировавших киевские студии...

Действует на психику зрителей все это, надо сказать, эффективно. Особенно там, где нет боевых действий. Мой путь в Славянск пролегал через Запорожье, и оттого, что обсуждают горожане на улицах, уши сворачивались в трубочку: оказывается, жители Севастополя массово просятся в Николаев, потому что у них нет ни воды, ни еды, ни денег. Никаких неонацистов-бандеровцев нет - их придумали российские журналисты, а перебои с пенсиями в самом Запорожье случаются оттого, что «русские спецназовцы гоняются за бедными почтальонами и отбирают у них сумки»...

Это какое же перевернутое сознание надо иметь, чтобы в это все поверить. Но ведь верят.

Других-то источников информации тут нет. Все российские телеканалы от населения отрублены. И даже те украинские, что пытались засомневаться в «киевской правде».

…Смотрим очередной сюжет. О раненном французском фотографе, чудом спасшемся из бойни под Славянском, после которой на земле в лужах крови остались лежать его коллеги, - итальянский фотограф и российский переводчик. Диктор пересказывает его монолог: по журналистам открыли огонь ополченцы... Рядовой украинский патриот в этом месте должен стиснуть зубы: что творят, «сепаратисты»! Только вот потребитель зомбоящика даже не задумается — почему оригинал речи француза максимально приглушен? Может, потому, что пострадавший несколько раз четко говорит: обстрел велся с южной стороны? Оттуда, где засели украинские вояки. И именно на их совести гибель журналистов. Но на Украине до этого никому нет дела, и все остальные каналы послушно повторяют про «террористов» в Славянске.

Для чистоты эксперимента договариваюсь с киевским знакомым посмотреть одни и те же новости одновременно. Так, выходит, что один из сюжетов — о варварском обстреле микрорайона Славянска, поселка Артема, где от мин погибли четыре человека. Смазливая ведущая, комментируя страшные кадры окровавленных тел, читает по бумажке: ополченцы с горы Карачун обстреляли Славянск.

- Ну это, хоть, правда? Что с Карачуна били, сам же говорил! - ерничает приятель.

- Правда, - подтверждаю я. - Били с Карачуна. Только он занят украинскими войсками.

Товарищ берет паузу, после которой я также становлюсь «ватником» и «колорадом». Все, нет у меня больше товарища в Киеве. Ему проще разорвать дружбу с «москалем», чем признаться себе, что армия его страны расстреливает мирный народ. Свой же народ. Ведь с пониманием этого невозможно будет дальше есть, спать, жить.