ХАМАС=ИГИЛ? Позиция Израиля по США, России и Украине

Иногда большое государство вдруг начинает думать, что оно недостаточно большое или недостаточно сытое, принимает решение жить за счет других государств, поменьше. Тогда большое государство вторгается в маленькие государства, рассказывая о мире и толерантности, подминает под себя газ, нефть, плодородные земли и трудящихся. А если маленькое государство вздумает воспротивиться большому – то тогда по нему проходят армии «миротворцев и послов доброй воли». В нем появляется меньшинство, что готово предать интересы родины. Приличные люди называют это явление «экспансия», принято говорить с трепетом и осуждением в голосе. США хочет взят на себя миссию «мирового полицейского», так, кажется, об этом говорят в СМИ. Я бы назвала это миссией мирового «приватизатора».

Мне уже доводилось писать о том, как в момент очередного обострения (июнь 2014) конфликта Израиль-Палестина США активно «лечили» собственный экономический кризис. Внедряя как можно больше долларов в решения ЦАХАЛ.

Чтобы активизировать сектор Газа вновь – понадобилось немного – всего лишь год назад заявить о месторождении «Левиафан» у Израиля. И банкиры США срочненько обозначили свою заинтересованность в этом государстве. О том, как во имя «Левиафана» все лето прошлого года, незадолго до Украинского «Евромайдана»,

http://cassad.net/category/politic/286-dollaru-srochno-nuzhen-gazovyy-leviafan.html

Вот этот материал. Он хорошо иллюстрирует заинтересованность США в подрыве стабильности Израиля и активизации сектора Газа.

Однако мировое сообщество тоже понимает, что ХАМАС – это не вооруженная группировка бандитов, подпадающая под определение «Терроризм». Это люди с какими-то определенными политическими взглядами, объединившиеся во имя общих целей. Конечно, имея на карте ХАМАС – ЦАХАЛ едва ли пребывает в состоянии восторга. Но без вмешательства со стороны США – едва ли было снова столько человеческих жертв.

В США недовольны тем, что в ЕС ХАМАС не признали террористами. США собирается развернуть обширную компанию против всех тех, кто подпадает под определение «Терроризм».

Посол США в Евросоюзе Энтони Гарднер выразил обеспокоенность тем, что лица и компании, попавшие под санкционные меры, имеют возможность оспорить их в Европейском суде.

«Правительство США все больше беспокоится о недостатках в европейском механизме санкций, особенно когда попавшие под ограничительные меры физические лица или компании оспаривают их в Европейском суде», – заявил Гарднер накануне в ходе выступления в Кембриджском университете, передает РИА «Новости» со ссылкой на Bloomberg.

 

По словам американского посла, судебные разбирательства по этому вопросу «показали, что существуют структурные и процессуальные недостатки в том, как ЕС разрабатывает и управляет санкционными мерами». В качестве примера Гарднер привел ситуацию, когда Европейский суд отменил решение о включении палестинского ХАМАС в европейский список террористических организаций. Напомним, суд ЕС в декабре прошлого года исключил ХАМАС из списка террористических организаций. Свой вердикт суд обосновал тем, что ХАМАС был в 2001 году зачислен в разряд террористических организаций на основании публикаций в прессе и интернете, а не анализа «действий, изученных и подтвержденных решениями компетентных органов власти».

ХАМАС с 2007 года правит в палестинском секторе Газа. Отношение к нему в мире неоднозначно. Евросоюз, Израиль, Канада, США и Япония квалифицируют ХАМАС как террористическую структуру. В Иордании оно запрещено. Однако в Австралии и Великобритании только военное крыло этого движения причисляют к списку террористических организаций.

 (ссылка на источник цитирования - http://vz.ru/news/2015/1/30/727136.html)

С 2007 – у Новороссии есть неплохой пример продолжительной жизни самостоятельной административно-территориальной единицы.

Если вы внимательно ознакомились с материалом «Доллару срочно нужен газовый «Левиафан», то вы увидели следующее заявление:

Это условие делает американско-катарское предложение абсолютно неприемлемым для Израиля. В израильском кабинете есть министры, готовые дать шанс предложению Керри, такие как Моше Яалон, Ципи Ливни, и вероятнее всего Яир Лапид и Ицхак Ааронович, но на прекращение борьбы с туннелями ХАМАСа не готов пойти никто. Ранее Ливни и Ааронович выразили на этот счет однозначное мнение. Кроме того в правительстве есть значительная оппозиция любым попыткам прекращения военных действий в Газе. Министр внутренних дел Гидеон Саар, министр экономики Беннет и глава МИД Либерман проголосуют против американской инициативы. Согласно израильской прессе, предложение Керри позволяет ЦАХАЛу остаться на занятых позициях и продолжить уничтожение туннелей в течение семи дней «гуманитарного перемирия». (цитирование по http://news.israelinfo.co.il/)

Я неслучайно выделила фамилию Либермана – из недавних новостей – МИДЫ РОССИИ И ИЗРАИЛЯ ЗАЯВИЛИ о тесном сотрудничестве.

Израиль продолжает настаивать на невмешательстве в Украинский конфликт.

"В Израиле очень большая община выходцев из России и Украины. Всем ясно, что мы придерживаемся очень ясной, открытой позиции, стараемся поддерживать нормальные отношения, нормальный диалог и просим, чтобы такой наш подход уважали все наши друзья", - сказал глава МИД Либерман.

ТАСС с цитированием МИД Израиля говорит о намерениях  практических шагах по поддержанию хороших отношений с Россией.

(подробнее - http://tass.ru/mezhdunarodnaya-panorama/1721020)

Израиль также выступил противником санкций в отношении России. ( Ссылка на новость «Интерфакс» - http://www.interfax.ru/world/420476). МИД Израиля подчеркнул нецелесообразность экономического давления для всех участников санкционной политики в отношении России.

В Израиле четко решили – что политика – это умение договариваться с различными «соседями», ближними и дальними, на выгодных для собственного государства условиях.

Наверное, наибольший пример политической мудрости.

Смотрим – ХАМАС выгодно считать террористами, чтобы получить поддержку США.

Например, если вы увидите фото Либермана с Керри – не стоит сразу думать, что Израиль – это очередной государство-марионетка США.

Вот здесь, например, (http://www.strana.co.il/news/?cat=&ID=74527) Авигдор Либерман говорит о том, что ХАМАС – то же самое, что ИГИЛ.

«Террористическая деятельность ХАМАСа против Израиля, а также против населения Газы, ничем не отличаются от террористической деятельности «Исламского государства».  (…) До тех пор, пока ХАМАС контролирует Газу, не будет ни мира, ни безопасности. И тот, кто стремится  способствовать урегулированию между Израилем и палестинцами, должен прежде всего положить конец террору на территории  Палестинской автономии», - отметил глава израильского МИДа.

Таким образом, Израиль получает помощь США на решение своих проблем (см.ссылку http://izrus.co.il/dvuhstoronka/article/2014-09-18/25535.html ).  

Россия имеет в Израиле интересы в ближневосточном регионе.

Авигдор Либерман заявил, что Израиль внимательно наблюдает за переговорами между мировыми державами и Ираном и позиция Израиля заключается в следующем: лучше, чтобы не было никакого соглашения, чем неудачное соглашение. Он подчеркнул, что Израиль рассматривает любые варианты развития событий. (Источник цитирования, тут же подробнее о договоре Либермана и Лаврова - http://www.ndi.org.il/liberman-lavrov/).

Именно поэтому и прозвучали как уступка заявления израильского МИДА не вмешиваться в конфликт Украины и никоим образом не комментировать действия России в этом отношении.

А теперь мне бы хотелось повеселить моих читателей интервью Либермана под очень интересным заголовком «ПРАВИЛА РУССКОЙ ДРАКИ- Кредо Либермана» (источник перевода -  http://www.ndi.org.il/credo/).

Оказывается, у господина Либермана русские корни!

Читаем. Надеюсь, мои уважаемые читатели сделают те же выводы, что и я.

 

ИНТЕРВЬЮ ЛИБЕРМАНА

 

Глава НДИ в откровенной беседе с Беном Каспитом на сцене «Габимы» в программе «Шаббат тарбут»

Правила русской драки

—         Я не хочу начинать наш  диалог с политики. Мне хотелось бы сосредоточиться на вашей личной жизни, которая скрыта от большинства людей. Мы знаем Авигдора Либермана, выступающего по ТВ, Либермана-политика. Прежде всего, мы приносим вам свои соболезнования по поводу смерти вашей мамы – Эстер Либерман. Расскажите немного о ней…

— Каждого человека из этого поколения постигли испытания, каждый пережил свою судьбу, достойную романов и фильмов. Мои родители прошли вторую мировую войну, отец вступил в Красную армию уже в 20 лет. Он был ранен под Сталинградом, а закончил войну в 1946 году в Вене. Его брат, Велвеле Либерман, под Сталинградом погиб. Когда отец вернулся в родной город, его упекли в Сибирь. Там он познакомился с мамой — тоже ссыльной еврейской девушкой.  Там и поженились. Без хупы и без оркестра. Разрешение на брак давал военный комендант. Свадебный ужин у них состоял из стакана семечек, который молодожены сгрызли, сидя на кровати. Это было в поселке Тайшет – в самом центре Сибири.

—  То, что ваши родители прошли Сибирь, объясняет о вас многое…

—         — Нет сомнений, что жизнь в Сибири, в советской России сформировала наше упорство, способность противостоять враждебному окружению, отстаивать свое еврейство, свою еврейскую гордость. Мои родители делали все, чтобы сохранить свое еврейство. В то время это требовало немалого мужества и упрямства. Одно из самых ярких воспоминаний моего детства такое. Мы с родителями входим автобус. Автобусы в Кишиневе были всегда битком набиты. Люди толкались, злились друг на друга. И в этот момент трое человек — двое взрослых и ребенок — начинают говорить на идише. Автобус замолкает, все поворачиваются и ненавидящими глазами смотрят на нас. Мне было всего три года, и единственное, что я понимал: мы – «другие», не похожие на остальных. Постоянно в сторону евреев звучали оскорбления. И тем не менее, родители стремились соблюдать еврейские традиции, гордиться своим еврейством, чувствовать себя евреями и не уступать. Это стало для меня нормой жизни.

—         Понимаю. Я и в трехлетнем возрасте не стал бы связываться с вами. Но почему в семье вы оказались единственным ребенком?

—         Мои родители провели свои лучшие годы в эпоху, которая пришлась на Гитлера и Сталина. Отец, как я уже говорил, пошел в Красную армию в 20 лет, а в 37 вернулся из Сибири. И это было нормой в то время. Я помню свой класс: треть учеников — евреи. Почти ни у кого не осталось дедушек и бабушек, сестер и братьев, почти все родители – в возрасте. Так мы росли. Надеюсь, что нынешние поколения никогда не переживут тот ад, в котором побывали мы, и когда я вижу детей, которые требуют от своих родителей двести шекелей на вечернику, я хочу, чтобы они знали и об оборотной стороне жизни. Та закалка, которую мы получили, навсегда осталась с нами.

- Вы говорили, что в Кишиневе, когда начиналась драка, надо было идти до конца. То же самое вы сказали и о ситуации в Газе. Этот подход определял ваши действия и в зрелом возрасте?

—         В политике, как в футболе, – важно, чтобы инициатива всегда оставалась за тобой. Нельзя позволять противнику втягивать тебя в игру на его правилах. Я еще до операции сказал: или мы не входим в Газу, или, если входим, то идем до конца. Мы не вели игру, мы были втянуты в нее. И я привел пример из детства: когда я ребенком шел в школу (а никаких подвозок не было, и надо было идти около полутора километров и в дождь и в холод), часто случалось, что углу тебя поджидает несколько пацанов, и ты понимаешь, что драки не избежать. Единственный способ победить — ударить первым, обратить в бегство или вызвать замешательство. У нас похожая ситуация: если драка неизбежна, то надо идти до конца, не превращаться в мальчика для битья.

Лагерь здравого смысла

—          Я хочу перейти к текущей политике. С 1988 года вы связаны с Нетаниягу. Но когда меня спрашивают об Ивете, я не знаю, каков он, подлинный Ивет Либерман: тот, что «правее стенки», требует расправиться с арабами, или ответственный политик, который делает все для поддержания отношений с США, выступает против досрочных выборов, предлагает свой план мирного урегулирования. Скажи, есть два Либермана?

—         Я отношу себя к людям со здравым смыслом. Это подлинный национальный лагерь – ответственный, серьезный,  взвешенный, прозрачный в своем подходе. И что очень важно – прямой. Наш принцип – не убегать от проблем, не заметать их под ковер, обходиться без лозунгов. Одна из проблем израильской политики – навешивать ярлыки на всех: «левый», «правый», «экстремист», «брутальный». В жизни все иначе. К какой категории отнести такие вещи, как дороговизна жизни, высокая стоимость квартир, нехватка больничных коек? К правым? К левым? К центру?

—         Это, как правило, относится к левым.

—         Я считаю, что это относится к лагерю сторонников здравого смысла. Этот лагерь старается относиться к существующим проблемам с точки зрения сути проблемы. И справа, и слева приклеивают ярлыки, говорят лозунгами. Я хочу говорить предметно, по сути вопроса: что каждая из сторон может предложить для решения проблемы. Но мы все время втягиваемся в войну лозунгов. Нет правого и левого лагеря, – есть люди ответственные, прямые, с ясным мировоззрением, и есть те, кто говорят на языке лозунгов.

—         То есть, вы не относите себя ни к левым, ни к правым, ни к центру?

—         Я отношу себя к национальному лагерю. Меня учили с детства быть прежде всего человеком – «а мэнч», — взвешивать свои действия, не позволять втягивать себя в чужую игру. Но что у нас происходит? Посмотрите на союз Бужи и Ципи. Объединились – и я рад за них. Но на чем делают акценты и они, и все вокруг, когда обсуждают их союз? На сути дела? Нет, обсуждают ротацию. Мы пользуемся этими словами – ротация, коннотация, конспирация – и уходим от сути проблемы. Это также проблема наших СМИ. Они классифицируют проблемы, помещая их под определенной рубрикой, вынося в заголовки, и обходя стороной принципиальные вопросы.

—         То есть, вы говорите, что НДИ не принадлежит к определенному лагерю, а относит себя к лагерю «здравого смысла». Задам конкретный вопрос: если Бужи и Ципи получат наибольшее количество мандатов и пригласят в коалицию Либермана – вы не исключаете возможности присоединиться к такой коалиции?

—         Я ничего не исключаю. И хочу начать с вопроса, который вы не задавали. Мы не относимся к группе, или лагерю под названием «Только не Биби». Я уважаю главу правительства, я работал с ним многие годы, этого человека три раза избирали главой правительства — и вряд ли это случайность. Вам ли не знать, насколько это тяжело в Израиле — быть избранным на такой пост даже один раз, а тем более три раза. Я не исключаю ни Бужи, ни Биби. Я никого изначально не отбраковываю. Я считаю, что изначально отвергать кого-либо только из-за личных отношений или несущественных споров – совершенно неправильный подход. Мы относимся к каждому политику предметно.  Я не психолог. Я сужу по тому, что человек предлагает, что говорит, какие идеи выдвигает.

—          Вы в свое время присоединились к Ольмерту…

—         Да, я вошел в правительство во главе с Ольмертом, несмотря на то, что это противоречило нашим электоральным интересам. После Второй Ливанской войны мы были в катастрофической ситуации – армия в упадке, власть и правительство распадались. И я счел нужным не способствовать распаду, а сделать все для усиления правительства и армии. Мы пошли на этот шаг, поскольку сознавали, что это в интересах государства Израиль, хотя и противоречит нашим интересам.

—         Если вы так поддерживаете нынешнего главу правительства, то почему в 1997 году ушли с поста гендиректора «Ликуда» в результате острой критики? Почему прекратили сотрудничество с «Ликудом» — тоже в результате острой критики? Во время операции «Несокрушимая стена» вы также критиковали главу правительства, и между вами были споры. Непохоже на идиллию.

—         Речь не идет об идиллии. Споры были, есть и будут. Но между спорами и изначальным отказом от поддержки – пропасть. Да, у нас есть разногласия, и поэтому наши пути разошлись.

Мало сказать: «Нет!»

—         НДИ может войти в любое правительство?

—         Партия НДИ входила в коалицию с «Ликудом», «Аводой», харедим, «Шинуем», «Кадимой». Еще раз: главное для меня — суть вопроса. Какие проблемы решаются, как решаются, каковы приоритеты, а не как в детском саду — когда ссорятся, обижаются и не хотят «играть друг с другом».

—         У вас есть другие условия? Условия по сути дела?

—         Да, есть, и мы, в отличие от других, опубликовали их. Одно из наших принципиальных условий связано с региональным урегулированием. Нам предстоит принимать решения, и важно, чтобы мы не позволили противной стороне навязать нам свои планы. Крайне важно, чтобы инициатива оставалась за нами. На следующей неделе я встречаюсь в Риме с Керри, Лавровым и другими представителями «Квартета». Мы видим, что палестинцы все время нас опережают и инициируют дипломатический процесс. Они постоянно представляют свои инициативы в Генассамблее ООН, Совете Безопасности, в правительстве Швейцарии, в европейских парламентах. В этой ситуации недостаточно каждый раз повторять: «Нет!». Мы должны представить свою инициативу, свой план урегулирования. И я считаю, что наше предложение самое разумное и самое логичное.

—         Вопрос в том, есть ли у нас партнер для регионального урегулирования?

—         Прежде всего, мы должны спросить себя: почему до сегодняшнего дня мы не сумели достичь мира с палестинцами. Я согласен с вами: я ужасный человек и правый экстремист. Но почему Шимон Перес, Эхуд Барак, Ариэль Шарон и Эхуд Ольмерт потерпели провал во всех попытках достичь мира? Почему они не сумели прийти к урегулированию? Потому что диагноз был неправилен. И если диагноз неправилен и лекарство неправильно выбрано, то стоит ли удивляться, что больной не выздоравливает? Наш конфликт – не с палестинцами. Наш конфликт – с арабским миром. У этого конфликта три измерения: с арабским миром в целом, с палестинцами, и с израильскими арабами. Это должна быть пакетная сделка. Бужи и Ципи говорят: прежде всего — соглашение с палестинцами. Это невозможно. Если мы идем только по палестинскому тракту, то решаем их проблемы — и остаемся с нашими нерешенными проблемами. Соглашение только с палестинцами ничего не решит.

—         Что побудит арабский мир сесть с нами за стол переговоров? Они требуют принять саудовскую инициативу.

—         Левые говорят: без соглашения с палестинцами невозможно региональное урегулирование с арабским миром. Я не согласен. Мир с палестинцами невозможен без регионального урегулирования с арабским миром в целом. Это урегулирование должно носить характер пакетной сделки. Я подхожу с трезвой и ясной позиции. Все эти вопросы должны обсуждаться одновременно за столом переговоров, вместе с проблемой израильских арабов.

Сегодня это возможно. Каждый кризис представляет определенные возможности. Ближний Восток переживает острый кризис, в который вовлечены ИГ, ХАМАС, «Мусульманские братья», «Хизбалла», Иран, Ливия, Ирак, Сирия. Этот кризис впервые в современной истории создал ситуацию, при которой умеренные арабские страны осознают, что главную угрозу для них представляют не сионизм, не евреи, не Израиль, а радикальный ислам. И в их интересах прийти к всеобъемлющему соглашению с нами, которое включало бы решение палестинской проблемы и проблемы израильских арабов.

Равенство? Да. Но во всем!

—         Что означает решение проблемы израильских арабов?

—         Операции в Газе и Ливане показали следующее: главная проблема израильских арабов в том, что 70 процентов из них идентифицируют себя не с Израилем, а с палестинцами.  Закрывать глаза на такое нельзя. Этот вопрос должен обсуждаться на переговорах – мы не должны делать вид, что ничего не происходит. Когда Абу-Мазен говорит о палестинском государстве, то подчеркивает, что это государство «юдерайн» — без единого еврея. Десятки раз он повторял одно и то же: он не согласится на присутствие даже одного еврея в будущем палестинском государстве. Даже в рамках международных сил, даже граждан других стран.  Израиль же должен превратиться в двунациональное государство с 20 процентами арабов, которые получают все социальные блага: пособие от Битуах-Леуми, пособие по безработице, и прочее.

Я считаю подобное положение неправильным, это может взорвать Израиль изнутри. У меня нет никакой проблемы с израильским арабом, который считает себя законопослушным гражданином, готов служить, готов признавать флаг и гимн Израиля. В этом случае нет никакой разницы между евреем и арабом. И точно также нет никакого различия между евреем-шпионом Вануну и арабом-шпионом Азми Бшарой. Нет различия между евреями и арабами, если и те, и другие сжигают израильские флаги, отмечают «день накбы» и отрицают Катастрофу. Все граждане, живущие здесь, должны быть лояльны по отношению к государству, в котором живут. Те, кто признают Израиль, останутся в нем, те, кто идентифицируют себя с палестинцами, пусть отправляются к Абу-Мазену, и пусть он платит им пособия по безработице.

—         Вы выросли в Кишиневе, знаете, насколько сложно положение национального меньшинства. Сосуществование евреев и арабов в Израиле крайне хрупко, его можно очень легко сломать. Об этой опасности предупреждает ШАБАК. Вы не боитесь таких последствий?

—         Вы упускаете крайне важный момент. Евреи, живущие в какой-либо стране — СССР, США, Франции всегда были подчеркнуто лояльным меньшинством, всегда идентифицировали себя со страной, в которой жили. Они служили в армии, были верны флагу страны и ее традициям, праздновали День независимости. Евреи США всегда празднуют День независимости Америки, евреи Франции – день падения Бастилии, России – День независимости России. Во время первой мировой войны евреи воевали друг против друга в армиях – стран-союзниц: одни – на стороне «стран Оси», Германии и Австрии, другие – на стороне Антанты — Англии, Франции и России. И их лояльность ни в коей мере не противоречила приверженности к иудаизму и еврейским ценностям. То же самое можно сказать и о евреях в арабских странах: они всегда были лояльны по отношению к стране, в которой жили. Так было в Ираке до режима Саддама Хусейна, где министр был еврей. Ничего не мешало им идентифицироваться с флагом и гимном страны, в которой они жили.

Ничего не мешает и нам требовать от всех граждан нашей страны – евреев, мусульман, друзов, христиан – равных обязательств и равных прав. И этот подход – часть нашей программы, который НДИ отстаивает на протяжении многих лет.

Я не думаю, что права Ханин Зоаби, которая оправдывала похищение и убийство еврейских подростков, и называла это не террором, а легитимным сопротивлением, устраивает демонстрации и срывает аплодисменты, потом едет в Катар, встречается там с главарями ХАМАСа, и остается депутатом Кнессета. Мы потребовали лишить ее депутатской неприкосновенности, избирательная комиссия Кнессета приняла решение дисквалифицировать ее, однако БАГАЦ принял решение позволить ей баллотироваться. Однако и в БАГАЦе начинают понимать абсурдность сложившейся ситуации, судя по последним заявлениям судей.

Пойдем сами – возьмем больше

—         Вы выступали против досрочных выборов в Кнессет…

—         Я считаю эти выборы ненужными. Нет никакой причины, чтобы правительство, просуществовав меньше двух лет, уходило в отставку и объявляло о досрочных выборах. Мы были предельно ясны в этом вопросе: накануне Рош а-Шана мы обнародовали свою позицию: или сохранение нынешней коалиции, или досрочные выборы. Попытка создать новую коалицию приведет лишь к интригам, манипуляциям и грязным трюкам. Но в любом случае — это уже в прошлом.

—         Недавно была публикация, что глава правительства считает вас причастным к попытке его свержения.

—         Если я начну комментировать все, что пишут и говорят обо мне, то мне придется перебраться на другую планету. Я думаю, все хорошо помнят мой принцип: «Сказано – сделано». Мы объявили о своем подходе, нас пытались переубедить, но мы стояли на своем: или существующее правительство, или досрочные выборы.

—         Но вы не против коалиции с харедим. Почему тогда не пошли навстречу Нетаниягу, и не согласились на замену Лапида ультраортодоксальными партиями – ведь тогда можно было сохранить правительство еще на два года?

—         Мы были не против харедим, мы были против правительства, которое держалось бы на 61 мандате и превратилось бы в объект вымогательств мелких фракций. Вы можешь легко себе представить, что означает такая коалиция, в которой каждый тянет одеяло на себя. У нас есть печальный опыт присоединения к прошлой коалиции «Кадимы» во главе с Шаулем Мофазом с 28 депутатами, и после этого расширенная коалиция была обречена с момента своего возникновения. Повторное создание такой коалиции еще больше подорвало бы доверие общества к политической системе и имидж правительства. Такая коалиция была бы не в состоянии эффективно управлять страной. Принимать и проводить в жизнь ответственные решения.

—         Вы планируете объединяться с какой-либо партией — Кахлоном или Лапидом? Есть много версий о создании правоцентристского блока такого рода.

—         Мы исходим из нашего опыта. Три раза мы шли самостоятельным списком и дважды в составе блока. В 1999 году мы получили 4 мандата. В 2006 году – 11 мандатов, в 2009 – 15 мандатов. Когда мы шли вместе с «Ихуд леуми», мы получили 7 мандатов, а когда на прошлых выборах объединились с «Ликудом» — то значительно меньше, чем могли бы получить, идя отдельным списком. Поэтому на этот раз мы будем идти отдельным списком и будем надеяться, что получим больше, чем в 2009 году.

—         По опросам общественного мнения, вы получаете 10 мандатов, а «Еврейский дом» опережает НДИ.

—         Меня не интересуют опросы, я умею работать с избирателями. В 1999 году опросы вообще предсказывали, что мы не пройдем избирательный барьер. В 2009 году никто не ожидал, что мы получим 15 мандатов. Думаю, что точно так же произойдет и на этот раз.

—         В последние годы вы все чаще выступаете в качестве ответственного зрелого политика. Вы претендуете на премьерский пост?

—         Прежде всего, я ответственный, но не зрелый (смеется). Я надеюсь провести эти выборы в наиболее эффективной манере – так, как я это умею. И надеюсь, что результат будет соответствующий. Нас интересует суть вопроса, подлинное решение проблем, а не министерские кресла и ярлыки. Я надеюсь, что подлинная и честная дискуссия по принципиальным вопросам позволит изменить существующую политическую систему.

—         Вы не исключаете возможность объединения с Лапидом? Это окончательно?

—         Я уже сказал, что мы приняли решение, и это решение заключается в том, чтобы идти независимым списком. Я никому не советую менять решения за три месяца до выборов. И я надеюсь, что та динамика, о которой я говорил, сохранится.

—         Что вы сделаете после избрания главой правительства?

—         Дам интервью Бен Каспиту.

Отношения с США: дело не в личностях

—         Как вы оцениваете отношения с США? Глава правительства планирует встретиться с Керри, есть информация, что США готовы признать палестинское государство.

—         Идет напряженная борьба, и наступает время, когда нам придется принимать решения. Мы, к сожалению, прежде всего обращаем внимание на отрицательные моменты. Положительные мы не замечаем. Недавно мы одержали победу, предотвратив принятие антиизраильской резолюции в МАГАТЭ, притом, что ее поддержала Арабская Лига. Однако этот успех остался незамеченным. Что касается отношений с США – они стабильные, крепкие и устойчивые, основываются не только на политических интересах, но на экономических, научных и культурных связях, отношениях между людьми, традициях — вне связи с тем, какая администрация у власти в Белом доме и какое правительство в Иерусалиме. Мы видели это совсем недавно: единственной страной, которая последовательно отстаивала наши позиции в Совете по правам человека ООН, были США. США выступили против антиизраильской инициативы Швейцарии. Америка поставляла нам оружие во время операции «Несокрушимая скала» и субсидировала развитие системы «Железный купол». В том, что касается нашей безопасности, позиция США не претерпела изменений.

—         А как насчет «чикен шит» — оскорбительных высказываний в адрес Нетаниягу анонимного американского высокопоставленного чиновника?

—         Не следует воспринимать чересчур серьезно все, что пишется в газетах. Не вам ли, журналисту, этого не знать?

—         Но речь шла о журналисте, который приближен к Белому дому.

—         Я читал эту публикацию. Между друзьями могут быть разногласия, споры, и не надо выносить их в СМИ. У нас есть серьезный длительный спор между иерусалимским «Бейтаром» и тель-авивским «А-Поэлем», но мы же не выносим это на общее обсуждение. То же самое можно сказать об отношениях между нашими политиками и нашими друзьями из США. Проблемы должны обсуждаться за закрытыми дверьми.

___________________

Специальный корреспондент Яна Бергман