Мариуполь в оккупации. Осень 2014 го.

       

        В начале сентября украинская армия находилась в состоянии близком к панике. Это выражалось как в оставлении позиций без приказа, так и в словах вышестоящих начальников, которые не могли с уверенностью сказать на каких позициях удастся закрепиться. Возникали опасения в отношении Славянска.

       Оборона Мариуполя, в эти дни представляла собой весьма хаотически собранную группу войск, не успевших, ни окопаться, ни прикрыть все возможные направления прорыва в город, организовать систему огня и подвезти боеприпасы. Это уже не был открытый город, как пару дней назад в начале августа, но и для полноценной обороны он был еще не подготовлен. Разведка ополчения спокойно заходила в пригороды, и действовала на дорогах к северу и западу от него.

       Впрочем, стоп-приказ из Донецка и Москвы вскоре начал действовать и ситуация, по не много стабилизировалась. Показательным стал визит Порошенко 8го сентября в Мариуполь, где он провел встречу с работниками заводов, и презентовал ставшей вскоре популярный в среде украинских военных шеврон «УКРОП». Этот визит несколько развеял витавшие до этого времени слухи о блокировании и осаде города. Постепенно, несмотря на регулярную канонаду, доносившуюся с востока, жизнь начала возвращаться в спокойное русло.

       На фронте же, шла еще маневренная война, которая постепенно приводила к тому, что фронт стабилизировался по берегу реки Кальмиус, с сохранением небольшого предполья за Украиной в окраинах микрорайона Восточный. Тогда же, началось тотальное минирование украинской стороной всех мостов в черте города, и их подрыв за его пределами. Так, был уничтожен мост в Гранитном, и взорван у Павлополя. Помимо мостов, взрывчатка закладывалась на мариупольских заводах, основные промышленные мощности готовились к подрыву и уничтожению, что не только оставляло полумиллионный город без основной сферы деятельности, но и грозило масштабной экологической катастрофой. Установки минных полей проводились вдоль автомобильных дорог, минами перекрывались посевные площади, причем установка велась довольно хаотично и бессистемно. В ряде случаев, военные сами признавались, что не знают кто занимался установкой мин на данном участке или что карты минных полей утрачены в результате боевых действий. В октябре-ноябре, началось установка морских мин вдоль побережья.

       Настроения населения оставались по-прежнему про ДНРовские, освобождения ждали с дня на день, и люди не понимали, почему украинским войскам дают время на подготовку к обороне. 10го сентября прошло «празднование» 71й годовщины освобождения Мариуполя от фашистской оккупации. Более абсурдное мероприятие трудно было себе представить. Городской голова, Ю.Ю. Хотлубей начавший управление городом еще в 1989 году, в должности первого секретаря горкома Компартии Украины, еще зимой 2014 отправлял бюджетников на Антимайдан в Киев, а весной демонстрировал единство с пророссийскими митингующими расхаживая с георгиевской ленточкой, вновь удивительным образом, избежал каких бы то ни было люстраций и бодро принял к работе бандеровские лозунги. Сам праздник освобождения города от нацистов, прошел под нацистскими знаменами «Азова», с запретом любой советской символики, и под плотным контролем автоматчиков, расставленных по периметру площади.

 

       Сама жизнь в городе весьма напоминала истории из периода оккупации немцами. Пьяные военные, особенно из добровольческих-карательных батальонов, колесили по улицам, не обращая внимания на светофоры и знаки дорожного движения. А в магазинах, предпочитали расплачиваться криками: «Слава Украине!»

       Новые формы приняла, известная еще с лета практика «Охоты на людей».

       Поскольку все, более ли менее известные гражданские активисты уехали, были задержаны или ушли в подполье, а выслужиться перед новой властью сотрудникам, перебравшимся в город из Донецка или остававшимся на службе с прежних времен, очень хотелось, охота на людей не лояльных власти начала принимать формы поквартальных облав с повальными обысками и проверкой паспортного режима. Так же, стала распространена «ловля на дурака», днем на улице к прохожим мужчинам подходили сотрудники СБУ в сопровождении двух автоматчиков и предлагали побеседовать в микроавтобусе. Отказ, расценивался как сопротивление, а в машине начинались неприкрытые угрозы и провокационные вопросы. Часто, итогом такой «беседы» становилось задержание и «разоблачение террориста».

       Очередная волна мобилизации, приняла своеобразные формы. Формально, население города не подпадало еще под призыв, что не мешало военным устраивать облавы на молодых людей, и насильно сгонять их на земляные работы по рытью окопов.

       Единственным позитивным моментом стало лишь то, что большое количество военнопленных с украинской стороны принуждало их теперь чуть бережней относится к жизням задержанных, с расчетом на будущий обмен. Что, впрочем, не означало, что каратели сразу откажут себе в удовольствии проводить пытки, которые часто заканчивались смертью задержанного. Так, например, в конце сентября, одного из волонтеров собиравшего официально помощь для беженцев увели прямо с рабочего места в торговом комплексе «Амстор». После начала поисков, родственникам было заявлено, что его допросили по обвинениям в сепаратизме и отпустили домой. Спустя несколько дней, 2 октября, изуродованное тело было найдено в посадке возле аэропорта.

       Другой формой «охоты на людей», стали похищения и изнасилования женщин. Передвигаясь днем по городу, «защитники» высматривали симпатичных девушек, и без лишних слов затаскивали их себе в машину. Городская гинекология регистрировала небывалый всплеск обращений потерпевших, однако запуганные жертвы насилия, обычно не решались подавать заявления в милицию по причине полной бесконтрольности карательных частей и неподсудности их украинским же законам.

       Особым «усердием» в этом отличился батальон «Азов», в сентябре преобразованный в полк. В качестве меры по улучшению собственного обеспечения полк реквизировал десяток машин скорой помощи, на которых каратели и проводили охоту на девушек.Что бы хоть как-то обуздать эпидемию изнасилований о которой пошла широкая огласка, командование полка приняло решение централизовано обеспечивать подчиненных женщинами из числа заключенных тюремной колонии.

       По мере стабилизации обстановки и наполнения города войсками начались работы по пресечению свободного въезда и выезда. Еще до начала ноября, оставалось несколько дорог не закрытых блокпостами, а автобусы, электрички и поезда курсировали в направлении Донецка с минимумом проверок.

       Настоящую эпидемию приняло насаждение националистической идеологии. Несколько общественных организаций, под надежным прикрытием автоматчиков, регулярно проводили шествия и митинги, что активно освещалось украинской прессой.

       Тем не менее, парламентские выборы 26 октября показали практически полное неприятие населением новой власти. Явка, несмотря на использование админресурса, составила чуть более 25% и привела к убедительной победе, пережившей ребрендинг Партии Регионов, набравшей 61% голосов, что было больше чем на предыдущих выборах 2012 года. В такой, ограниченной форме, выразилось протестное сознание населения города.