Что ждёт Кавказ после смерти главы Северной Осетии

• Дотационная республика
• Изолированное поколение
• Эффективный менеджер
• Старая новая задача Москвы
• Молчание Кремля

Тамерлан Агузаров успел проработать на посту главы Северной Осетии чуть более 8 месяцев. Он считался и был креатурой федеральной власти, призванной сломать многолетнюю систему правления кланов, «партий» и «фамилий», превратившую Северную Осетию в депрессивный регион с ужасающими экономическими и социальными показателями. Он просто не успел, и теперь Москве вновь придется столкнуться с прежними рисками и вызовами в республике, от которой в первую очередь требуется политическая стабильность. Но есть основания полагать, что легко не будет.

Дотационная республика

Общая экономическая и социальная депрессивность видны в РСО-Алании невооруженным глазом, а статистика, например, по оттоку населения эту картину лишь дополняет. Причем ухудшение ситуации происходило практически все 25 лет. Даже период относительного благополучия второй половины 1990-х годов на пике расцвета водочного бизнеса — лишь цветная иллюстрация деградации. Колоссальные деньги, полученные в тот период не были должным образом капитализированы или инвестированы внутри республики и даже на чисто человеческом уровне в рекордные сроки обратились в прах. Их просто проели, прокутили, проиграли, в лучшем случае купили убитый БМВ и начали строить помпезный дом, а когда деньги закончились, бросили и это занятие.

Республика всегда была дотационным регионом, но в последние годы она опустилась до дна. Точную сумму долгов, как солидарно республиканских, так и коммерческих подсчитать крайне сложно. Тут никакая официальная статистика не поможет, поскольку субсидирование бюджетозависимых регионов сейчас в РФ нельзя сравнивать, например, с доходной частью бюджета. Это манипулирование бюджетными показателями и финансовой статистикой сильно напоминает работу советского Госплана, для которого практически не существовало реальных экономических показателей.

Но федеральная власть была готова и готова сейчас и дальше субсидировать РСО-Аланию, поскольку политические риски страшнее бюджетных трат. Политика Таймураза Мамсурова (главы республики с 2005 по 2015 годы — прим. ред.) как раз и была направлена на создание внутри республики хотя бы внешней оболочки политической стабильности. Было необходимо приглушить социальные и психологические последствия Бесланской трагедии, законсервировать обстановку в Пригородном и Моздокском районах и хоть как-то улучшить обстановку в здравоохранении. В обмен на это Москва поддерживала бюджетную сферу республики, не слишком вникая во внутренние и личные обстоятельства во Владикавказе и окрестностях.

Изолированное поколение

Сейчас в республике стало общим местом называть последние 10 лет «эпохой застоя». Оно и понятно: если так долго ничего не делать, то в конце концов накопится раздражение. Федеральные власти осознали, что отдать эту «тихую революцию» на откуп местным околополитическим страстям слишком рискованно. После небольшой, но бурной дискуссии парламент РСО-Алании утвердил рекомендованное решение не проводить общереспубликанских выборов главы республики, а ограничиться парламентским голосованием.

Выросшее в эти самые «застойные» годы новое, «интернеториентированное» поколение, внутренне достаточное для принятия самостоятельных решений, из политической, экономической и культурной жизни выключено едва ли не целиком. Во многом это следствие не только общей депрессивности, но традиционной «поколенческой тирании», при которой «младшие» не имеют никакого права слова и действия. Карьерный рост в республике едва ли не целиком и полностью зависит от родственных или псевдородственных связей, а надеяться на быстрое продвижение в силу образования, ума и профессиональных знаний не приходится ещё и потому, что «старшие» добровольно место не уступят. Это основная психологическая мотивация для массового оттока из республики молодежи. А уже потом идут социально-экономические факторы. Активность молодежи перетекла в «интернет-гетто», и эта часть североосетинского общества была крайне возмущена «упущенной возможностью» самостоятельного политического выбора.

Эффективный менеджер

От фактически назначенного Тамерлана Агузарова по сути дела требовалось перевести республику в режим «ручного управления». Что и сделал, при этом довольно решительно и эффективно взявшись за перемены в области здравоохранения, запущенной и крайне коррумпированной отрасли. Примечательно, что в первые же дни после возвращения Агузарова в республику вокруг него стала стихийно образовываться новая «партия», от которой ему пришлось дистанцироваться. С другой стороны, критике подвергались практически все его кадровые и административные решения, поскольку в каждом случае находилась «партия» недовольных. Так было и с назначением премьер-министром Битарова, и с вечной дискуссией вокруг завода «Электроцинк» и с заменой главврача республиканской больницы, и с конфликтом вокруг мэрии Владикавказа. И, особенно, после вопиющего случая убийства полицейскими подозреваемого и последовавшей отставки министра внутренних дел. Кстати, по стечению обстоятельств или неслучайно, но именно в последние полгода в республике произошло несколько громких убийств «в стиле девяностых». С расстрелами в центре города джипов — всё как мы любим.

За первые месяцы глава администрации Республики Северная Осетия — Алания еще не до конца успел сформировать команду единомышленников, а некоторые члены правительства, депутаты и просто влиятельные в республике люди принялись чуть ли не в ежедневном режиме ругать предыдущую команду последними словами. В какой-то момент эта критика приобрела совсем уж гротескный характер, а затем и сам пропагандистский ресурс такой «самообороны» исчерпал себя. Вечно сваливать на прежнюю власть собственную инертность невозможно. Да и все внутренние проблемы республики образовались не в одно только правление Мамсурова.

Старая новая задача Москвы

Скоропостижная смерть Тамерлана Агузарова застала всех врасплох, хотя о его тяжелой болезни было вроде бы всё известно. Никто не делал тайны из его длительного пребывания в московской больнице, а республикой руководил премьер-министр Вячеслав Битаров, официально став и. о. главы администрации. Теперь теоретически Москва может пойти по тому же пути: снова попробовать найти управленца, у которого нет личных врагов в североосетинской элите, не принадлежащего ни к одной из «неформальных» партий в республике. Собственно говоря, это даже логично. Первоочередная задача, под решение которой и был сделан выбор в пользу Агузарова, не изменилась. Более того, в слишком короткое время, за которое Агузаров попробовал изменить ситуацию в республике, открыто проявились многие подводные камни политической жизни во Владикавказе. Например, теперь окончательно понятно, что вокруг главы республики необходимо всё-таки сформировать некую группу, скажем так, «модераторов» политических конфликтов, чтобы уменьшить ненужные риски.

И снова выбор у федеральной власти невелик. Есть традиционные кандидатуры «первого эшелона» из числа известных в республике и за ее пределами людей. Но возвращение к власти представителей старой команды или их традиционных противников — это очевидная потеря темпа. Зачем тогда надо было огород городить? А некоторые федеральные чиновники, депутаты и сенаторы уже не склонны менять общероссийские позиции и карьеру на маленькую дотационную республику даже из патриотических чувств. Да и у Москвы уже выработалась привычка «вбрасывать» в такую обстановку людей новых.

Молчание Кремля

По такой логике вполне можно ожидать появление кандидатуры человека, на которого, с одной стороны, федеральные власти могли бы рассчитывать, но, с другой стороны, он должен отвечать неким неформальным критериям «уважения» по неписаным североосетинским нормам и практикам. Есть основание полагать, что такой кандидат может быть найден в среде старших офицеров ФСБ, осетин по национальности, хорошо образованный, жесткий, поработавший на руководящих должностях в глубинной России. Как вариант может быть рассмотрено и утверждение на должности главы республики нынешнего премьер-министра Битарова, исходя из того, что это был «выбор Агузарова». Но это и тогда-то было решение спорное.

А вот решится ли федеральная власть провести своего кандидата через прямые выборы — вопрос дискуссионный. Конечно, народная поддержка сразу же перевела бы нового главу республики в ранг неприкасаемых и обеспечила бы ему карт-бланш на любые радикальные перемены, в том числе, и кадровые. Но опыт всех до единого выборов в РСО-Алании настолько печален, что сама мысль о новом погружении республики в этот мрак взаимного поливания грязью, борьбы «денежных мешков», войны компромата и изощренных систем подкупа с местным колоритом становится кошмаром.

Восемь месяцев назад назначению Агузарова предшествовало довольно долгое «молчание» Москвы, которое во Владикавказе традиционно восприняли как повод оказать давление на «колеблющийся» Кремль. Но и сейчас, скорее всего, возникнет пауза, поскольку в такой экстренной обстановке администрации президента вновь придется оценить ситуацию и проводить анализ кандидатур. Вряд ли кто-то был готов к такому трагическому развитию событий, и сейчас вновь возникнет период «безвластия», в который правительство Вячеслава Битарова наверняка попробует показать себя с наилучшей стороны. Другое дело, что большинство наиболее громких дел в республике невозможно разрубить одним ударом. Взять и закрыть «Злектроцинк». Или не закрыть. Найти приемлемую кандидатуру на пост министра внутренних дел. «Запретить» волевым решением коррупцию. Зачистить городские рынки до основания. Много еще чего — любой житель республики однозначно увеличит «список пожеланий» еще на несколько страниц. А как долго Москва будет искать новую кандидатуру и в какой среде — это уже дело вторичное.

Источник

Подписывайтесь на ЦИГР в ВКонтакте

Хэштеги: Что ждёт Кавказ после смерти главы Северной Осетии