После принятия Черногории НАТО и ЕС будут владеть всем атлантическим и средиземноморским побережьем Европы

У НАТО был серьезный повод пригласить Черногорию стать своим членом, то есть взять на себя ответственность за ее военную безопасность, независимость и границы. Это не военный потенциал маленького государства на Адриатике — настолько незначительный, что он лишь символически увеличит объем ресурсов Североатлантического альянса. Расходы на национальную оборону (лучший измеритель военного потенциала) составляют в Черногории 78,5 миллиона американских долларов в год, то есть в 134 раза меньше, чем в Польше (данные Стокгольмского института исследования проблем мира за 2014 год). Население Черногории в девять, а территория в три раза меньше, чем население и площадь Мазовецкого воеводства. Причина приглашения выходит за рамки самой Черногории, бывшей Югославии, всех Балкан и даже региона Средиземного моря.

 

Причина кроется в глобальной геополитике и геостратегии. Стратегия НАТО, которую пока плохо знают и понимают в Польше, базируется на трех основных взаимосвязанных столпах: ядерном, морском и воздушном. Через северную часть Атлантического океана и его воздушное пространство проходят трассы переброски ядерных и конвенциональных вооружений, а также других военных и гражданских грузов между Северной Америкой и Европой в мирное и военное время. НАТО развивает идеи самых влиятельных в интеллектуальном и политическом плане американцев: геостратег адмирал Альфред Тайер Мэхэн (Alfred Thayer Mahan) говорил, что владычество на мировом океане дает власть над миром, а геополитик и политолог Николас Спикмэн (Nicholas Spykman), что Rimland — прибрежная полоса, которая окаймляет сердце Евразии, ее Heartland, — это ключ глобального расклада сил. Поэтому эмблема Североатлантического альянса представляет собой розу ветров на темно-синем фоне, символизирующем море и военно-морской флот.

 

Вступление в НАТО Черногории фактически завершит воплощение в жизнь масштабного геополитического плана. Все европейское побережье Атлантики и соседнего Средиземного моря (которое имеет почти такое же, как океаны, военное, политическое, экономическое и культурное значение) окажется в руках союзников: от Норвегии на краю Северного Ледовитого океана до Турции на границе с Азией. Исключение будет представлять фрагмент побережья Северного моря, но Швеция в культурном и политическом плане принадлежит к западному миру, это член ЕС, кроме того она все больше склоняется к вступлению в НАТО, с которым давно ведет тесное сотрудничество. У Боснии и Герцеговины есть небольшой залив на Адриатике, но только с правом прохода через территориальные воды Хорватии, которые физически перекрывают доступ в открытое море. В обозримом будущем Босния и Герцеговина не войдет в НАТО и ЕС, но фактически эта страна функционирует как протекторат этих западных организаций. Все не принадлежащие к Альянсу островные государства Европы — члены ЕС: Ирландия в Атлантическом океане, Мальта и Кипр в Средиземном море (кроме того на Кипре находятся британские и турецкие военные базы).

 

У России в Европе есть только выход к Северному Ледовитому океану на Крайнем севере и к таким морям, которые (в отличие от Северного и Адриатического) отделены от Атлантического океана узкими проливами, находящимися под контролем НАТО. Выход из Балтийского моря перекрывают Датские проливы, из Черного — Черноморские проливы. Ни на Балтике, ни на Черном море союзников у России нет. Наоборот: она нажила себе там врагов. Черноморское побережье России окружают с одной стороны Украина, а с другой Грузия — жертвы российской агрессии, и одновременно официальные кандидаты на членство в НАТО и активные участники программы «Восточное партнерство». В Балтийском море Россия выглядит еще более одиноко рядом с группой членов НАТО и (или) ЕС, включая Финляндию, чья политика сходна со шведской. Но Россия при президентстве Путина реагирует на это, усиленно вооружаясь и проверяя на прочность североатлантическую солидарность.

 

«Зачем Польше военно-морской флот?» — задался однажды на заседании Совета министров бывшей правящей коалиции министр финансов, а позже вице-премьер Ян Винцент-Ростовский (Jan Vincent-Rostowski). А ведь ответ можно найти даже на теплых живописных пляжах Черногории. Скоро — под эмблемой с розой ветров.

Гжегож Костшева-Зорбас (Grzegorz Kostrzewa–Zorbas)

 

Источник.