«…Так город, откуда шесть с лишним месяцев назад началась битва за Кавказ, снова стал советским. Страшные разрушения увидели советские воины. Еще недавно утопавший в садах красавец Ростов лежал в развалинах. Сгоревшие корпуса зданий лишний раз напоминали о варварстве фашистов, вызывали у бойцов ненависть и неистребимую жажду мести захватчикам. Но еще большую ненависть вызывали у советских воинов те зверства, которые чинили гитлеровцы над советскими людьми. Уже после войны английский буржуазный военный историк Джон Фуллер, оценивая боевые действия на советско-германском фронте, писал: «Боевые действия приобрели крайне ожесточенный характер. Жестокость порождала жестокость». Да, советские воины сражались жестоко, жестоко мстили фашистским захватчикам. Но Фуллер не говорит о том, что порождало эту жестокость. У каждого здравомыслящего человека кровью закипало сердце при виде небывалых в истории человеконенавистнических мер, которые применяли фашистские изверги на территории Советского Союза. Гитлеровцы отбросили со своей кровавой дороги к мировому господству все, даже самые элементарные законы ведения войны. Еще 8 сентября 1941 г. гитлеровское командование издало распоряжение об обращении с советскими военнопленными во всех лагерях военнопленных. В этом распоряжении говорилось: «...большевистский солдат потерял всякое право претендовать на обращение как с честным солдатом, в соответствии с Женевским соглашением... Красноармеец не рассматривается как солдат в обычном смысле слова, как это понимается в отношении наших западных противников. Красноармеец должен рассматриваться как идеологический враг, т. е. как смертельный враг национал-социализма, и поэтому должен подвергаться соответствующему обращению» 

Немецкая аэрофотосъемка Ростова-на-Дону сразу после его захвата фашистами в июле 1942 года

Об этом «соответствующем обращении» с советскими военнопленными следует рассказать подробнее. После освобождения Ростова на территории бывшего артиллерийского училища был обнаружен организованный немцами лазарет для военнопленных — лазарет № 192. В него помещались раненые и больные из многих лагерей, расположенных на Северном Кавказе. Вся деятельность обслуживающего персонала этого лазарета заключалась в одном — хладнокровном и методическом уничтожении бойцов, командиров и политработников Красной Армии. Их пригоняли сюда как скот, группами по 150—200 человек, зверски избивали по дороге, беспощадно расстреливали тех, кто падал от слабости и не мог уже без помощи своих товарищей подняться на ноги. Ежедневно утром в лазарет прибывала очередная партия заболевших советских военнопленных. В любую погоду — дождь или снег — их выстраивали во дворе. Так проходил час, другой, третий. Наконец в дверях немецкой комендатуры показывался офицер. Начинался унизительный осмотр. Если среди прибывших попадались евреи, их тут же расстреливали. Остальных «дограбливали» и ударами резиновых дубинок загоняли в бараки. В небольшое помещение, рассчитанное на 10—15 человек, гитлеровцы загоняли до 100 человек. Люди месяцами спали на голом полу. Из-за тесноты спали сидя, на корточках и даже стоя. Крыши протекали, в зимнее время бараки не отапливались. В суровые морозы больные, не выходя на улицу, обмораживали себе руки и ноги. Повязки у раненых не снимались по нескольку месяцев. Отправляя в лазарет заболевших советских военнопленных, гитлеровцы сознательно обрекали их на медленную смерть. Если среди военнопленных оказывались врачи, то им под страхом расстрела запрещалось оказывать помощь товарищам. В лазарете была аптека. Но лекарства не отпускались. Сотни больных нуждались в немедленной хирургической помощи. Но фашистские варвары умышленно отказывали им в этом. Раненые умирали в страшных мучениях. Трупы не выносились из бараков по 7—10 суток. Люди гибли десятками. Число больных в лазарете к концу 1942 г. достигло почти 8 тыс. человек. За шесть месяцев пленные получали только несколько раз по 80—100 граммов хлеба из горелого ячменя. Через сутки узникам давали полкотелка мутной похлебки, сваренной без соли и слегка приправленной ячменными отрубям-и. Раз в месяц в похлебке попадались куски дохлой конины. Зато на той же кухне готовилась вкусная, питательная пища для сторожевых собак. Даже воды гитлеровские изверги не выдавали больным вдоволь. Чтобы подвезти ее из небольшой речушки Каменка, протекающей в нескольких километрах от лазарета, в повозку с 40-ведерной бочкой впрягались по 12—15 больных военнопленных. В один из жарких дней гитлеровцы умышленно выдали больным ржавую, протухшую сельдь. Голодные люди жадно набросились на нее. Через несколько часов больных стала одолевать страшная жажда. Но вода была заблаговременно спрятана. После настойчивых просьб им разрешили подвезти воду. Наполнив бочку, военнопленные вернулись в лазарет, мечтая получить хотя бы глоток воды. Но по приказу коменданта вся вода была вылита на землю. Три дня жили узники без капли воды. На четвертый день пошел дождь. Измученные люди, выползая из бараков, пытались хоть на земле собрать пригоршню мутной влаги, но каждого, кто переступал порог, встречала автоматная очередь. Только в этот день гитлеровцы убили 48 человек. Многие, не вынося жутких пыток, сходили с ума. В январе 1943 г. в лазарете вспыхнула эпидемия сыпного тифа. Это испугало фашистов. Они выделили для сыпняков отдельный барак. В небольшом холодном помещении лежало 750 больных. Смертность в лазарете возросла до 100 человек в день. Были случаи, когда вместе с мертвыми хоронили живых тяжелобольных, потерявших сознание от высокой температуры. Ямы едва засыпались землей, и земля шевелилась. По ночам оттуда доносились глухие стоны. Нет меры чудовищным злодеяниям гитлеровцев, совершенным ими на территории Ростовского артиллерийского училища. Массовые казни советских людей поражали своей планомерностью, жестокостью и садизмом. Перед бегством гитлеровцы начали поголовное истребление больных. Сначала была прекращена выдача пищи, затем десятками больные вызывались к коменданту и уже не возвращались. После освобождения советскими войсками Ростова на территории лазарета было обнаружено 3500 трупов».

(А.А. Гречко «Битва за Кавказ») источник