Как подавили Декабрьское восстание в Москве

110 лет назад в Москве полторы недели кипели кровавые бои. 7 (20) декабря 1905 г. в Москве замерла жизнь, остановились предприятия. Забастовка охватила более половины заводов и фабрик. К ней примкнули представители интеллигенции, технический персонал и часть служащих Городской думы. Вскоре в Москве началась смута: революционеры убивали полицейских и представителей власти, под шумок грабили лавочников, вскоре столкновения революционных дружин с войсками переросло в ожесточенные бои. Порядок удалось восстановить только после переброски в Москву дополнительных и верных власти сил из Петербурга. 18 (31) декабря 1905 года восстание было подавлено.

Однако Московское восстание и Революция 1905-1907 гг. в целом показали всю глубину внутренних противоречий в Российской империи и её слабость перед воздействием внешних сил, которые активно спонсировали и организационно поддерживали революционные силы. Только верность большинства служителей правоохранительных органов (полицейских, казаков) и армии царской власти смогла подавить начинающуюся смуту. Первую волну революции в России сбили. К сожалению, центральная власть не смогла провести ряд коренных изменений и ликвидировать каналы влияния западных держав и структур на российское общество. А ввязавшись в Первую мировую войну царский режим похоронил большую часть кадровой армии, единственной силы способной сдержать волну хаоса. В итоге геополитическая катастрофа 1917 года стала неизбежной.

В 1905 г. противоречия, которые долго копились в империи, благодаря умелым действиям провокаторов, вырвались наружу. В течение нескольких недель после Кровавого Воскресенья 9 января 1905 г., организации революционеров и конституционалистов напрягли свою пропаганду и агитацию до предела, призывая к массовому протесту. Ответ был впечатляющим. Он прозвучал, прежде всего, со стороны сотен тысяч рабочих Российской империи. Они отреагировали массовыми забастовками, направленными против бойни в столице.

Реакция рабочих по регионам была неравномерной: сдержанной в Центральной России и более активной на окраинах. В Москве забастовка была вялой и быстро иссякла. В Петербурге забастовка через несколько дней пошла на убыль. Из всех губернских центров Центра только в Саратове состоялась общегородская забастовка. А Варшаве массовые демонстрации переросли в строительство баррикад, столкновение с полицией и армией. В ходе столкновений с обеих сторон было убито и ранено более 200 человек. Забастовки и столкновения перекинулись и на другие районы Царства Польского, особенно на промышленный Лодзь, где убитых, раненых и арестованных было ещё больше. В результате в польских губерниях прошло столько акций, сколько во всей остальной России.

В прибалтийских губерниях и городах Северо-Запада, где жило много евреев, которые активно участвовали в революционном движении, отклик также был мощным. Политические забастовки, демонстрации, рукопашные схватки, атаки кавалерии и использование армейских частей имели место в Риге, Митаве и Либаве. Одновременно забастовки прошли в Ревеле, Вильне, Белостоке и множестве городов-местечек. На Кавказе наблюдалась схожая картина. Из Тифлиса беспорядки перекинулись на всю Грузию. Массовые демонстрации и вооруженные столкновения произошли в Финляндии.

Интеллигенция (она в Российской империи в основном была либеральной, прозападной) и средний класс активно поддерживали рабочих и выступали за конституцию. На всех встречах, собраниях провозглашали конституционные требования и осуждали правительство за репрессии. В сельских районах, традиционно более консервативных, волна беспорядков началась позднее — в феврале. В этом же месяце боевики социалистов-революционеров (эсеров) совершили удачное покушение на московского генерал-губернатора, великого князя Сергея Александровича.

Царский двор пребывал в крайнем напряжении. Строгие меры безопасности и страх перед террористами сделал самого царя заложником в Царском Селе. Царские советники и сановники резко разошлись во мнениях, как остановить революционную волну: умеренные выступали за уступки, реформы и парламент; сторонники «жесткой линии» требовали ужесточение репрессий. Новости с Японского фронта показывали необходимость стабилизации внутреннего положения империи. 18 февраля царь издал указ о необходимости призвать «лучших людей России», представляющих её население для консультаций по вопросам совершенствования законодательства. Министр внутренних дел Булыгин должен был проработать этот вопрос. Министр сельского хозяйства Ермолов предлагал Николаю II немедленно предпринять меры для увеличения земельных наделов крестьян, пока не стало поздно. Одновременно по всей империи для усиления городских гарнизонов и подавления аграрных беспорядков направлялись новые армейские подразделения. Увеличилось число арестов оппозиционеров.

В течение полугодия вся империя покрылась очагами протестов, забастовок, мятежей и бунтов. Захватывались помещичьи угодья и леса, горели поместья. Ряд впечатляющих и упорных забастовок произошёл в Иваново, Нижнем Новгороде, Екатеринославле, Одессе, Белостоке, Ковно, Тифлисе и т. д. Однако общенациональные показатели протестной активности не достигли даже половины результата января 1905 г. Провалилась и попытка организовать общероссийскую первомайскую демонстрацию. В то же время рабочее движение расширилось и укрепилось. Сила и радикализм организаций российского среднего класса и рабочих профсоюзов всё нарастали. В мае с целью объединения всех профессиональных организаций среднего и рабочего класса был учрежден Союз Союзов. В Союзе первоначально было 16 самых различных организаций: от союзов журналистов и инженеров, агрономов и юристов до ассоциации за равноправие евреев и эмансипацию женщин. Все активные члены и ведущие ораторы исповедовали различные взгляды — как либеральные, так и социалистические. Все они требовали демократизации и конституции. Все организации со временем становились всё более радикальными. Даже священники стали требовать реформ и восстановления выборного патриархата.

В конце мая — июне 1905 г. казалось, что Россия находится на грани революционного взрыва. Усилилось рабочее движение (в Польше шли уличные бои в городах), крестьянские выступления вновь достигли высшей степени накала. Гибель флота в Цусимском сражении потрясла всю Россию. Сторонники самодержавия были потрясены, революционеры и либеральная интеллигенция злорадствовали, на флоте усилилось брожение. В июне произошло восстание броненосца «Потёмкин» («Дай бы Бог, чтобы эта тяжёлая и срамная история скорее кончилась»). Другие корабли хоть и не восстали, но отказались выполнить приказ об обстреле и уничтожении мятежного броненосца. Даже в армии появились очаги революции. Съезд казачьих офицеров, главной ударной силы тогдашних правоохранительных органов, попросил царя даровать России конституцию!

Однако на этот раз иммунитет империи смог одержать вверх. Да и революционерам не хватало единства, организации, опыта и оружия. Однако главную роль всё же сыграли военно-охранительные институты империи. Очаги смуты в армии и на флоте были подавлены, зачинщики отданы под суд или бежали. Армия, казаки и полиция сохранили силу и верность присяге. К ним стали подключаться те горожане и крестьяне («черносотенцы»), которым надоел беспорядок в стране. Аресты и карательные экспедиции нанесли сильные удары по революционным группам. Погромы радикалов и евреев при поддержке консервативно настроенных масс стали признаком мобилизации иммунитета Российской империи, которая ещё могла мобилизовать силы для отпора революции и смуте.

В августе-сентябре 1905 г. революция пошла на спад. 6 августа министр иностранных дел издал указ о созыве Думы. Она должна была стать совещательным органом, который избирался непрямым голосованием по избирательным куриям, представляющим различные социальные группы и группы собственников. 23 августа был подписан мир с Японией. Революционеры явно уступали по мощи и организации царской бюрократии, армии и полиции, а также «черносотенным» (правым) массам. Кроме того, либеральная часть постепенно была удовлетворена открывшимися возможностями.

Однако революционеры продолжали пытаться свалить самодержавие. В этом они опирались на Запад. Преодолевая границы и расстояния, явно при лояльном отношении западных правоохранительных структур, бывшие заключенные и эмигранты спешно возвращались в Россию, чтобы присоединиться к борьбе. Вновь прибывшие немедленно включались в борьбу. Бюджеты революционных организаций выросли вдесятеро (что также объясняется поддержкой хозяев Запада), обеспечивая ресурсы для печатания агитматериалов и покупки оружия. Российская империя была наводнена миллионами листовок, памфлетов, книг и других материалов, призывающих к уничтожению самодержавия. Три главные революционные организации: эсеры, меньшевики и большевики, а также десятки региональных и национальных организаций, которые работали на развал империи в после 1917 г. станут одной из ведущих сил распада (опять же при поддержке Запада и частично Востока — Японии), быстро приобретали постоянную структуру, укрепляли внутреннюю дисциплину, вербовали новых членов и активистов, совершенствовали свои программы и нарабатывали тактический опыт. По всей стране появилось множество новых оппозиционных групп.

Несмотря на это, все революционеры были очень далеко от того, чтобы проникнуть в «глубинные слои» народа. По приблизительным оценкам, в Российской империи было всего около 25 тыс. активных революционеров. В год пика (1906 г.) число членов социалистических партий, которые выступали за смену самодержавия, достигло примерно 190 тыс. человек. Самую крупную группу составляли эсеры — 60 тыс. человек, приблизительно по 44 тыс. было социал-демократов — меньшевиков и большевиков, немного им уступал еврейский Бунд и латвийские социал-демократы — 36,5 тыс. человек, по несколько тысяч человек было других группах (эсеров-максималистов, анархистов и т. д.). Число же людей, которые имели военную подготовку, исчислялось сотнями. Причем основные кадры революционеров были в крупных городах, в сельской местности они почти не имели поддержки.

Только слабость власти давала революционерам шансы на успех. Государственный аппарат и правящий класс сильно деградировали за последние десятилетия, были деморализованы, утратили волю. Власти опасались, что их подведёт армия, так как почти всех солдат набирали из крестьян, а аграрные беспорядки, вызванные давним аграрным вопросом, набирали силу. Это привело к тому, что возможность появления крупного очага восстания в крупных промышленных городах и этнических окраинах была сохранена.

Поэтому в сентябре 1905 г. начала подниматься следующая революционная волна. Массовый протест начался с возмущения оппозиции самой идее совещательной Думы. Большинство либералов снова присоединилось к революционерам. Это привело к сплочению оппозиции в единый фронт. Социалисты всех мастей, либералы, националисты окраин, внепартийные активисты — все требовали настоящего парламента. 27 августа правительство восстановило университетскую автономию, отмененную в 1890-е годы. В сентябре студенты решили прекратить забастовку, но, вместо того чтобы вернуться к учёбе, передали помещения университетов в пользование оппозиции. Так, в каждом университетском городе, особенно в Москве и Петербурге, появились своеобразные «острова» оппозиции, места постоянных встреч оппозиционеров, партийных деятелей и непартийных рабочих и представителе й среднего класса. Полиция не имела права подавить эти «островки свободы», а профессура отнеслась терпимо.

К концу месяца небольшие кружки революционеров окрепли и стали более массовыми. В начале октября ложный слух об аресте профсоюзных делегатов побудил Всероссийский железнодорожный союз (он располагался в Москве и находился под влиянием эсеров) призвать к политической забастовке. Это парализовало почти всё железнодорожное движение. Союз Союзов поддержал Всероссийский железнодорожный союз. Забастовки солидарности быстро распространились на другие отрасли промышленности, сферу услуг и свободные профессии. К 17 октября развернулась общенациональная забастовка. В ней участвовало большинство промышленных рабочих (около 1,5 млн. человек), служащих (около 200 тыс. человек), также большинство лиц, которые причисляли себя свободным профессиям.

Эта забастовка потрясла Россию. Для России, и для всего мира, это была первая настоящая общенациональная забастовка, в которой большинство промышленных рабочих, наемных работников и интеллигенции империи выступили в поддержку политических требований. В забастовку были вовлечены как центр, так и окраины империи. В столице был образован Совет Рабочих Депутатов. Исполнительный комитет Совета быстро стал альтернативным органом власти в городе. Совет Советов был отодвинут в тень. Советы также появились в Москве, Ростове, Одессе, Иванове-Вознесенске и т. д. Крестьянские волнения начались на Юге России, выходили из-под контроля окраины империи.

Вся колоссальная машина империи застопорилась из-за внезапного прекращения работы коммуникаций и транспорта. Губернаторы и чиновники не получали приказы, полицейским было не ясно, что делать дальше. Перевозка армейских подразделений была сорвана. Даже ежедневные процедуры царского правления посредством министерских аудиенций и подписания указов были расстроены. Привычный порядок распадался на глазах.

Во властной верхушке был раскол. 14 октября Санкт-Петербургский генерал-губернатор, товарищ министра внутренних дел, заведующий полицией Дмитрий Трепов приказал «патронов не жалеть» для «подавления бунта». Витте, в своем докладе царю, резюмировал ситуацию как прямой выбор между военной диктатурой и конституционными реформами. Через несколько дней великий князь Николай Николаевич — дядя царя, командир гвардии и основной кандидат на роль военного диктатора, слезно просил царя принять предложения о мирных уступках.

17 октября был опубликован официальный текст царского манифеста о том, что России даруется свобода слова, собраний и организаций. Дума повышалась в статусе, превращалась из консультативного в законодательный орган. В опубликованном в то же время меморандуме, Витте определил цель реформы как создание «правового строя», то есть самодержавие по умолчанию планировали ликвидировать. А Витте, как агент влияния Запада, эту задачу стремился решить. Русское самодержавие, которое олицетворяло единство и мощь русской цивилизации и русского народа, было опасно хозяевам Запада.

Одновременно была объявлена амнистия для многих политзаключенных, а также восстановлена демократическая конституция Финляндии (её действие было прекращено в 1899 г.). Был создан кабинет министров (вместо прежнего порядка, по которому каждый министр утверждался лично царем и был ответственен только перед ним). Трепов ушёл в отставку. Витте стал первым в истории страны премьер-министром, отвечающим за осуществление реформы.

Удивление общественности было сильным. Многие не ожидали, что царь уступит или уступит так скоро. В результате произошёл раскол между теми, кто верил, что реформе нужно дать шанс и теми, кто ставил своей целью полное разрушение самодержавия и создание республики. Радикалы попытались продолжить всеобщую забастовку. Однако большинство забастовщиков отпраздновали политическую победу и вернулись к обычной жизни.

Вскоре пошла ответная волна. Армия и полиция восстанавливали порядок. Самодержавие активно поддержали правые, черносотенные элементы. Лоялисты столичных предместий, провинции, тысячи мелких собственников, торговцев, ремесленников, мелких чиновников и низшего дворянства, полицейские, часть рабочего класса и массы крестьян с яростью и тревогой отреагировали на активность революционеров, на то, что выглядело примирением государства и бунтовщиков. Значительная часть населения империи ещё была готова поддержать царя и власть, а не пассивно смотреть на то, что происходит смена порядков и крушение «старой России» (как это будет в 1917 году). Это было собственно ядро русского народа, не принадлежавшее к привилегированным слоям дворянства, к богатым купцам, промышленникам, банкирам, прозападной интеллигенции, из недр которой и вышли революционеры. Это была «черная сотня», на труде которой держалась империя. Народ ответил на революционную волну погромами, которые в некоторых местах были поддержаны полицией и местными властями. Громили радикальную интеллигенцию, представителей социалистических партий, студентов, евреев и других инородцев, в которых видели «чужих».

Было создано несколько массовых правых организаций, вроде Союза Русского Народа. Они активно поддерживали самодержавие и в тоже время имели в своих программах весьма здравые предложения по реформированию страны. Среди правых были ведущие интеллектуалы России, которые весьма верно спрогнозировали развитие империи, если не будут приняты решительные, коренные меры по её преобразованию. К сожалению, царь и правительство не смогли по-настоящему опереться на народ, чтобы сделать то, что будет делать Сталин и его наркомы во время первых пятилеток (революцию сверху).

Левые силы попытались продолжить революцию. 26 октября восстали моряки Кронштадта. В течение следующих нескольких месяцев ряд армейских и военно-морских подразделений пытались бунтовать или выполнять карательные функции. Так, с 11 (24) ноября по 16 (29) ноября 1905 года происходило вооружённое выступление матросов Черноморского флота и солдат Севастопольского гарнизона, рабочих порта («Севастопольский пожар»). Однако эти выступления в целом были стихийными и кратковременными. Попытки революционных партий руководить ими потерпели неудачу.

Тяжелая ситуация была в деревне. Крестьянский бунт охватил более половины европейской части России. В Октябрьском манифесте ничего не говорилось о земельной реформе. Но 3 ноября вышел новый царский манифест, отменивший остатки выкупных платежей 1861 г. и расширивший деятельность Крестьянского банка с целью облегчения покупки земли крестьянами. Одновременно на деревню обрушились репрессии. Однако в тоже время два наиболее влиятельных представителя консервативного крыла среди царских советников — Трепов и Дубасов — провозгласили необходимость немедленной аграрной реформы. Они даже выразили свою готовность расстаться с частью своих земельных владений. То есть понимание необходимости коренных изменений жизни крестьянства была, ведь крестьяне было основной частью населения империи.

Источник.