«Безусловно, огромное влияние оказали книги и кинофильмы. Я книжный человек. Как-то шел по Лондону, вижу — вывеска: «Королевский портной». Захожу, меня встречает респектабельный мужчина. Обращаюсь к нему: «Я хотел бы, чтобы вы сшили мне такие же брюки, какие носил Бернард Шоу». Он сказал: «Я вас понял». И он сшил. По сей день езжу в этих брюках куда-нибудь на север — они очень... горячие».



«Мне и самому всегда хотелось взять кисти и краски. Я чувствовал уже, что это мое, что у меня к этому есть способности. Да все как-то не было повода, не подворачивался случай.
Это была весна 94-го, мне 58 лет. Сидели мы пили чай в мастерской художника Шилова.
Александр Руцкой (бывший вице-президент России, вчерашний узник, только что выпущенный из Лефортово), кинорежиссер Сергей Бондарчук, Саша Шилов и я. Первые трое были художниками.
С утра все трое собрались поехать на этюды.
– Стас, поехали с нами, – сказал Руцкой.
– А этюдник дадите?
Поехали мы на следующее утро к берегу Москвы-реки у Николиной горы. Холод собачий. Довольно банальный вид, небо, как портянка. Руцкой стал устанавливать этюдник. Я посмотрел, как он это делает, стал раскладывать свой, чуть не сломал. Теперь пейзаж. «Нет, это я не осилю». Выглянуло солнце. На деревьях заиграли тени.
Подъехали Бондарчук с Шиловым.
– Ты раньше рисовал?
– Нет.
– Врешь.
– Рисовал, как все режиссеры. Но кисть держу в первый раз.
Так я стал художником».



«Черная кошка. Мое лучшее достижение в графике. Эту кошку в фильме «Место встречи изменить нельзя» я придумал и рисовал сам — углем на стене».