Корреспонденты Федерального агентства новостей провели день, тренируясь в донбасской степи вместе со спецподразделением легендарного командира ДНР с позывным «Ольхон».

                                                                            Круче нас только горы

Знаете ли вы украинскую ночь? Нет! Вы не знаете украинс… Тьфу! А что вы вообще знаете о спецназе? Ну, разумеется, гигабайты видео и тонны литературы не самого высокого качества первым делом выдают два расхожих ответа. Первый образ времен чеченских кампаний таков: какие-то суровые мужики, с 40 килограммами боекомплекта за плечами, по уши заляпанные грязищей, скачут, подобно мутировавшей кабарге, по характерной горно-лесистой местности, лишенной подлеска. После трех минут беготни и трескотни база террористов «выпилена» напрочь совместно с гостеприимными бородатыми обитателями, прилегшими отдохнуть под давлением внушительных аргументов. Лица гостей скрыты балаклавами, все снимается на мобильный телефон.

Но есть и прянично-клюквенный образ резкого на движения, поджарого и мускулистого бойца, облаченного в американское и британское снаряжение. Прицельная стрельба по мишеням из именного «глока» на очередных соревнованиях элитных подразделений. Преодоление полосы препятствий со скоростью мотивированного сайгака. Груженый условно раненым товарищем, пятью «цинками», ручным пулеметом, двумя «мухами» и фотографией любимой женщины в тактическом кошельке, спецназовец наглядно демонстрирует застывшей в восхищении публике превосходство физической мощи над кабинетным теоретизированием.

Есть, конечно, еще и третий вариант спецназовского альтер-эго, встречающийся в многочисленных супермаркетах и сторожевых будках при строительных площадках: ветераны гражданских войн в Мозамбике, попутно бравшие штурмом дворец Амина. Усомниться в их колоритной автобиографии может только обладатель крепкой печени. Ну да не о них мы поведем разговор.

Лишь в последние несколько лет, благодаря всестороннему проникновению «этих ваших интернетов» в жизнь простых граждан, цветистые мифы о всемогущем спецназе уступили место дозированной, но правдивой информации о его, спецназа, житье-бытье. Выяснилось, что бывает он разный, заточенный под различные профильные задачи и, в большинстве случаев, требующий степени напряжения мозга, сравнимой, а то и превышающей степень напряжения мускулов.

Впрочем, нашим читателям, интересующимся военным делом, а то и принимающим непосредственное участие в боевых действиях, все вышесказанное ясно, как божий день.

Вышел в степь донецкую парень молодой

Вот и мы – группа репортеров ФАН – в один такой божий день, когда ниспосланная провидением температура воздуха к полудню достигала 38 градусов Цельсия, решили, отринув предрассудки, на собственной шкуре испытать, каково это – быть спецназовцем. Вернее, каково быть салагой в роте Ольхона.

Сибаритски решив не взваливать на свои плечи наряды по мытью посуды и уборке казарм, мы сразу отправились в пампасы, чтобы через полчаса езды по полям предстать пред светлые очи инструктора, уже несколько часов гоняющего роту по жаре в полной выкладке. Единожды увидев этого скромного, но авторитетного мужчину, сразу понимаешь: он сделает из тебя человека. В прямом смысле этого слова, так как с его точки зрения уровень твоего соответствия физическим, моральным и умственным нормам спецназа не сильно превышает уровень асоциального шимпанзе.

Военная наука хороша не сложностью теории, а изобилием мелочей и яростной эмпирической моделью. Выполнив команду «стоя к бою» около 50 раз, начинаешь понимать всю прелесть многократных повторений. Автоматические движения, повторяемые каждый день по нескольку часов в ходе изнурительных тренировок, впоследствии могут выполняться даже самым нерадивым студентом из любого положения, в любых погодных условиях и в любой степени физического и морального истощения.

– Стоя к бою!

– С колена!

– Стоя к бою!

– С двух колен!

Да когда ж это кончится?!! Но «это» не кончается. Основной принцип усвоения навыков – наработка последних в состоянии физической, а желательно, и психологической усталости. Только в этом случае тело начинает само принимать наиболее удобное положение, а синапсы – расти и множиться.

– С колена!

– Стоя к бою!

Духота, воды – в обрез, пить во время тренировки не рекомендуется. Пятиминутный перекур – и снова…

– Все перемещения в бою осуществляются броском, рывком! – инструктор старается быть суровым, но, глядя на наши потуги, то и дело улыбается, подшучивая над нами. Смех – один из важнейших атрибутов боевого слаживания группы. Даже если товарищ повредил ногу, сначала над ним надо вволю поерничать, чтобы он сам ощутил исчезающе малую значимость своей травмы. Шутки и подколы, зачастую излишне жесткие, мотивируют на продолжение действия и параллельно снимают стресс.

Среднестатистический боец спецназа, помимо тактических упражнений в группе, должен ежедневно совершенствовать прикладное мастерство передвижения, ведения огня из всех возможных позиций, оказания первой помощи и т.д. Самое важное умение для потенциального универсального солдата – умение отринуть иллюзию собственного умственного совершенства и быстро аккумулировать простые, на первый взгляд, знания и навыки.

Сорокоградусная жара внушает иллюзию плохого сна. До горизонта – степь, где-то вдалеке — то ли село, то ли окраины городка. Какая-то колючая гадость впивается в кисти рук, колени и лицо ползущих по полю корреспондентов.

– Десять метров бегом вперед! Стоя к бою! Держим мушку!

Как повезло товарищу: ему в качестве тренировочного оружия достался легкий АКСУ (автомат Калашникова складной укороченный). Спасибо хоть, что ПК (пулемет Калашникова) никому не вручили. Держим мушку. Застываем, слегка согнув ноги и подавшись корпусом в направлении условного противника. Пот заливает глаза, вместе со струйками пота за шиворот сползают прилипшие было к лицу семена какого-то растения. Одежда – в грязи, руки трясутся, защемленный несколькими днями ранее седалищный нерв начинает протестовать и сообщает туповатую боль в левую ногу.

– С колена к бою!

Падаем на колено, опирая корпус на подогнутую ногу.

– Противник справа!

Резкий поворот вправо со сменой ноги. Потом лежа, потом ползком, бегом, и опять по-пластунски.

Повторенье – мать…

Пожалуй, «умаялись» – не самое подходящее слово для описания нашего состояния по завершении тренировки.

Параллельно с нашими ученическими мытарствами спецназовский «Хогвартс» отрабатывает навыки проведения и организации засады. Наш видавший виды «Рено», стоящий на длинном пригорке, поминутно подвергается набегам бойцов, тренирующихся в подходах к одиноко стоящему транспортному средству, безопасному открытию дверей после подразумеваемого обстрела машины и выволакиванию из нее раненого «языка». Корреспонденту ФАН даже посчастливилось несколько раз со всем возможным артистизмом сыграть роль «языка», а его коллеге – роль убитого водителя автомобиля, угодившего в засаду. Честно признаюсь, быть «убитым» гораздо приятнее – не приходится, будучи взятым под белы рученьки и тщательно обысканным, волочиться по полю, получая вполне реалистичные тычки стволом автомата в спину.

Надо сказать, что инструктор – не только инструктор, а командир – не просто наблюдатель. На полигоне работают все. Честно и последовательно вникая в нюансы методологии и выполнения упражнений. Разумеется, чтобы не угробить журналистов, гостям делают некоторую скидку на основании физической кондиции и сохранения военной тайны.

И так – каждый день. По восемь-десять часов. Практические занятия чередуются с теоретическим материалом. Каждый вечер, возвращаясь домой после тренировки, утомленный инструктор корректирует ранее составленные материалы. Толстая черная папка с мануалами на все случаи жизни, постоянно дополняемая новыми тренировочными программами и теоретическими выкладками, сопровождает преподавателя везде.

Инструкторы спецназа и разведки – удивительные люди. Мало того, что с ними можно поговорить на любые темы, начиная с классической литературы и кинематографа и заканчивая нюансами физической подготовки, так они еще и в World of Tanks понимают не хуже прочих. Остается только один вопрос: когда инструктор успевает спать?

Источник.