Хождение в Новороссию — часть I

Обозреватель «ВПК» рассказывает о том,

что сейчас происходит в районе боевых действий.

Отправляющийся ежедневно с Казанского вокзала фирменный поезд «Тихий Дон», идущий по маршруту Москва – Ростов-на-Дону, сразу бросается в глаза. В его вагонах непривычно много военных, не только в форме, но и в «гражданке».

 

Сопровождающие офицеры и сержанты везут молодое пополнение в свои воинские части, представители различных частей и соединений, а также штаба округа возвращаются из московских командировок.

Бросаются в глаза пассажиры, одетые в гражданскую одежду, но с военной выправкой и, как говорили раньше, с характерным «комитетским» лицом. Перед отправлением около поезда непривычно много представителей полиции, проверяющих людей, чья одежда напоминает военную, к примеру надеты камуфлированные штаны или куртка, вместо багажа тактический рюкзак и т. д. Еще с лета нынешнего года, когда Киев начал на юго-востоке Украины так называемую антитеррористическую операцию, поезда, идущие из Москвы в Ростов-на-Дону, в узких кругах стали называться «дорогой на войну».

 

Ростовский маршрут

 

Попасть из России на территорию самопровозглашенной Новороссии можно через несколько расположенных на границе контрольно-пропускных пунктов (КПП). Но, так или иначе, придется либо ехать до самого Ростова, а оттуда – на перекладных до границы, либо выходить в городке Каменск-Шахтинский. Таким маршрутом все лето и начало осени в Донецк и Луганск добирались российские добровольцы, а также везли гуманитарную помощь, которую потом передавали представителям Донецкой или Луганской республик прямо на КПП.

Сейчас, когда ситуация более или менее стабилизировалась, гуманитарные грузы завозят автомобилями уже непосредственно на территорию самопровозглашенных республик. Представители миссии ОБСЕ, следящие за тем, чтобы через контрольно-пропускной пункт «Изварино», расположенный в Донецке Ростовской области, на территорию Новороссии не вошли российские войска, почему-то решили поселиться в гостинице в соседнем Каменске-Шахтинском. Два раза в день очередная смена наблюдателей на белом джипе с надписью OSCE в сопровождении российской ГИБДД уезжает на КПП.

 

Понять, в чем заключается работа наблюдателей, сложно. Джип стоит на российской территории перед дорожкой, где проходят паспортный контроль и проверяют транспорт. В работу российских пограничников и таможенников «обсешники» не лезут. Молча наблюдают за происходящим и все записывают на камеры, которые вместе с ноутбуками установлены в багажниках их джипов, иногда что-то помечают.

Еще на подъезде к российскому Донецку в глаза бросается странное здание, рядом с которым стоят вертолет Ми-2 и «кукурузник» Ан-2 – это бывший аэродром. Все лето и почти всю осень на сохранившемся летном поле располагался лагерь для беженцев. Закрыли его относительно недавно, в конце сентября, когда поток спасавшихся от войны на юго-востоке Украины практически прекратился, а уже перешедшие на российскую территорию либо вернулись домой, либо были отправлены в другие регионы России.

Контрольно-пропускной пункт «Изварино», несколько раз попадавший под обстрел украинской артиллерии во время боев у границы, сейчас работает, по заявлению официальных представителей российской погранслужбы, в штатном режиме. Следов обстрела почти не осталось, нет на его территории ни бронетехники, ни даже вооруженных бойцов. Зато работает самое удивительное учреждение, расположенное на территории КПП, – магазин дьюти-фри (беспошлинной торговли), стоящий точно на разделительной линии границы.

 

С российской стороны очередь из автомобилей, чьи водители желают попасть на территорию Новороссии, вытянулась почти на километр. Как говорят местные жители, бывают дни, когда очередь доходит до нескольких километров. В основном стоят машины с украинскими номерами, российские автомобили можно увидеть очень редко. Как правило, это жители близлежащих населенных пунктов, приехавшие на закупку всяких товаров не только для себя, но и для своих родственников и соседей. Но есть и представители малого бизнеса – владельцы ларьков и магазинчиков. Такой же длины очередь с украинской стороны.

 

Место украинских пограничников и таможенников заняли бойцы Луганской народной республики, которые тщательно проверяют паспорта. Правда, по сравнению с российской стороной такой контроль смело можно назвать формальным. Нет ни специальных средств, ни электронной базы, только руки и глаза бойцов ЛНР.

 

«В те дни, когда шли бои и «укропы» были близко, российские пограничники просто открыли КПП и запускали всех беженцев, а уже на российской территории разбирались – проверяли документы, пропускали, расселяли», – рассказывает боец комендатуры в Краснодоне.

 

Украинской части КПП досталось от войны гораздо сильнее. Здания повреждены артиллерийским огнем, на асфальте воронки. Буквально в 10–15 метрах от выезда с территории КПП начинаются разбитые снарядами дома мирных жителей.

 

Есть рядом с «Изварино» и альтернативный контрольно-пропускной пункт – мостик, перекинутый через речушку, по которому, минуя таможню, можно попасть с российской на украинскую территорию и обратно.

 

«Мало кому известно, но наш Донецк до войны был центром контрабанды сахара из России на Украину. Сюда завозили столько сахара, что если пересчитать, то получалось: каждый житель города, включая новорожденных, съедал в сутки по пять килограммов. Сейчас таких потоков контрабанды нет, но тайные тропки остались», – поделился местный житель.

 

Правда, у мостика уже стоит пост российских пограничников, проверяющих документы у всех переходящих туда и обратно.

Трафик военного времени

Дорожное движение в Новороссии за исключением Донецка и Макеевки напоминает компьютерные игры серии Mercenaries – нет ни правил движения, ни скоростного режима, а почти в каждой машине автоматы, пистолеты, гранаты, встречаются даже пулеметы и гранатометы. Соблюдение ПДД зависит от настроя и жизненного опыта самого водителя, так как первыми, когда начались боевые действия, разбежались сотрудники дорожно-постовой службы МВД Украины. На жителей России, привычно пристегивающих ремни безопасности, местные смотрят как на чудаков.

 

В Донецке же за соблюдением правил дорожного движения следят бывшие сотрудники ДПС, перешедшие на сторону ополчения. В частности, пост стоит у здания Донецкой областной государственной администрации и на въезде в город. Сотрудники МВД в своей старой камуфляжной форме, однако с шевронами отрядов ополчения ДНР, но на машинах с эмблемой дорожно-патрульной службы МВД Украины по городу Донецку бодро несут службу и останавливают нарушителей привычными полосатыми жезлами. Правда, непонятно, выписывают ли они штрафы, и если да, то как они оплачиваются. Также неясно, что делать нарушителю, если у него были изъяты права. Но надо признаться: в местах, где стоят эти посты, водители едут с соблюдением всех ПДД.

 

Дороги в основном в ужасном состоянии. За время боевых действий им досталось не только от артиллерийского огня, но и от бронетехники. И понятно, что дорожные работы вряд ли входят в топ-список приоритетов новой власти, так как есть более насущные дела. Не только на всех трассах, но и на районных и даже поселковых дорогах стоят блокпосты, где ополченцы проверяют машины и документы водителей. Нельзя сказать, что участники дорожного движения уже привыкли к таким «проверкам на дорогах», но свое неудовольствие не высказывают.

Удивительно, но местные власти прилагают все усилия, чтобы работал общественный транспорт. Даже в таком маленьком городе, как Краснодон, ходят троллейбусы и рейсовые автобусы (не только местные, но и междугородние).

Фронтовая география

Местность на территории Луганской и Донецкой республик, где развернулись боевые действия, нельзя назвать равниной, как описывают в некоторых СМИ: «Бесконечная украинская степь». В большинстве случаев это небольшие ровные участки местности в окружении холмов, обойти которые проблематично. Поэтому все боевые действия в основном шли вдоль дорог.

Территория Новороссии – фактически сплошная городская агломерация, где одни населенные пункты, большей частью поселки и городки с населением 20–30 тысяч человек, переходят в другие. Расстояние между ними очень редко превышает один-два километра, а чаще составляет не более полукилометра либо его вообще нет. Стоит отметить, что леса в тех районах редки, это либо небольшие рощи, либо лесопосадки, защищающие поля от ветра.

В районе Антрацита и Красного Луча начинается низменность, переходящая после Снежного в так называемый Донецкий кряж. В районе реки Северский Донец на северном берегу начинается равнина с лесами довольно большой площади. Если стоять на высоком южном берегу реки в районе городов Счастье, Славяносербск и поселка Сокольники, то местность в северном направлении просматривается очень далеко. Потому, когда в результате августовского наступления украинские войска были выбиты с позиций на южном берегу Северского Донца, а также потеряли уже упомянутые Славяносербск, Сокольники и Веселую Гору, а позже и 32-й блокпост, отряды ополчения Луганской республики получили значительное преимущество как в обороне, так и в случае возобновления наступления. Аналогично в ДНР удержание Саур-Могилы, одной из самых заметных возвышенностей в Донецком кряже, и обеспечило образование «южного котла», и во многом сорвало наступление в районе Снежного.

Неподалеку от войны

Нельзя сказать, что вся Новороссия лежит в руинах, что бы на этот счет ни вещали СМИ. Но многим населенным пунктам досталось очень сильно. Не только в поселках, но и в большинстве городов до сих пор нет света, хотя в сентябре и октябре руководство республик приложило все усилия, чтобы наладить работу социальной инфраструктуры и хоть как-то организовать быт простых граждан. Но если в крупных городах ситуация немного улучшается, то в поселках все по-прежнему. Большинство продуктовых магазинов, не говоря уже о салонах бытовой техники и прочего, закрыто. В работающих же прилавки в основном пустуют, зато все необходимое можно купить на стихийных рынках. Правда, торговля там идет только до 15–16 часов.

 

Ночная поездка по дорогам ДНР и ЛНР оставила не самое приятное впечатление. Редко горящие дорожные фонари, темные населенные пункты. Даже если в дом подается электричество, то жильцы стараются завесить окна, чтобы с улицы не было видно включенного света.

 

В то же время Донецк можно назвать «городом контрастов». Если еще на подъезде к нему, в Снежном, где большое количество разбитых и сгоревших домов, ощущается «дыхание войны», то уже в Макеевке – нормальная жизнь, есть свет, по вечерам работают магазины и кафе. Донецк вовсе не превратился в груду щебня, так как под обстрел украинской артиллерии, расположенной в аэропорту и поселке Пески, попадет только часть территории города. Стоит отметить, что дорогих гостей принимает пятизвездочный фешенебельный отель «Рамада» с ценой номера 800 гривен в сутки (примерно 2,5 тысячи рублей), в котором с комфортом и отличным питанием проживают представители иностранных и отечественных СМИ. В Донецке продолжают работать банки, часть продуктовых магазинов с достаточно широким ассортиментом продуктов.

 

А вот Киевский, Куйбышевский и Кировский районы города постоянно подвергаются орудийным обстрелам. Печальное зрелище ныне представляет знаменитая «Донбасс-Арена», сильно пострадавшая от артиллерии. Больше всего досталось Горловке, фактически уничтоженному огнем. Но в целом жизнь в Донецкой республике еще можно назвать сносной.

А вот то, что сейчас происходит в Луганске, без всяких натяжек называется гуманитарной катастрофой. Вода и электричество бывают всего два-три часа в день, в домах нет отопления, не работают магазины. Разрушения в городе очень серьезные. Особенно досталось центральным кварталам, где полностью уничтожены рынок и ряд жилых домов вокруг здания администрации, а также северным районам, подвергавшимся непрерывным обстрелам со стороны украинских позиций, располагавшихся рядом с Металлистом. Большинство местных жителей до сих пор не могут понять, почему артиллерия АТО целенаправленно пыталась уничтожить здание Луганского цирка.

«Наверное, с неделю они пристреливались, пока не смогли накрыть его. В чем военная ценность этого здания, для нас так и осталось загадкой», – рассказывает представитель местной администрации.

Луганск в осаде

Август нынешнего года стал для украинских силовиков в Луганской республике самым черным месяцем за все время проведения антитеррористической операции. Хотя поначалу для действовавших там частей и подразделений все складывалось довольно удачно.

 

Еще в начале АТО самолетами военно-транспортной авиации в Луганский аэропорт перебросили подразделения национальной гвардии, а также 80-й аэромобильной бригады из Львова. Было развернуто примерно девять 122-мм гаубиц Д-30. Но все же этих сил явно не хватало для захвата или блокады города, и в середине июля в наступление со стороны города Счастье, используя дорогу на Металлист, перешла группировка украинских сил, основу которой составляла 1-я отдельная танковая бригада из Черниговской области, считавшаяся до войны лучшим общевойсковым соединением сухопутных войск Украины. Усиливали бригаду подразделения из состава добровольческих батальонов, в частности печально знаменитого «Айдара».

 

Уровень боевой подготовки украинских силовиков, действовавших со стороны Счастья, оказался достаточно высоким. Несмотря на небольшое расстояние до Луганска, шли они не спеша, проходя за день не более двух-трех километров в светлое время суток, при этом на только что занятых позициях сразу же выполняли все фортификационные работы. Примечательно, что в районе Саур-Могилы, Снежного или Луганского аэропорта не было столь же хорошо подготовленных, созданных по всем требованиям инженерных наставлений оборонительных позиций. Как рассказывают ополченцы, украинские силовики пригоняли из Счастья машины с бетоном, чтобы усиливать свои укрепления. Стоит отметить, что украинские позиции отходят в стороны от дороги не более чем на один-два километра.

 

3 августа по Луганску было выпущено порядка 950 мин, снарядов и ракет РСЗО. В этот же день украинские силовики, практически оттеснив ополченцев к пригороду, совершили обход с запада, усилив гарнизон аэропорта и начав штурм населенного пункта Новосветловка, который стоит на дороге, связывающей территорию России со столицей ЛНР.

 

Бои продлились несколько дней, и Новосветловка была взята. Луганск оказался в окружении.

«Я вырывался из Новосветловки по дороге на Краснодон на китайской легковушке Gilley Grand. Шел, наверное, километров 190 в час, когда по мне начал стрелять украинский танк «Булат». Я его узнал по характерной башне. Хотя у него и стоит автомат сопровождения цели, но в меня он не попал. Снаряд взорвался позади метрах в четырех, но все равно зад машины подкинуло очень сильно. Несколько секунд я ехал практически только на передних колесах», – поеживается российский доброволец с позывным «Ворон».

 

Позже краснодонскую трассу местные жители назвали «дорогой смерти». Украинские силовики обстреливали все проезжающие машины из танков, БМП и артиллерии, а также направили в район несколько снайперских и разведывательно-диверсионных групп, прикрывших не только основную дорогу, но и все проселочные.

В Новосветловке украинские военные и бойцы батальона «Айдар», согнав мирных жителей в здание церкви, пошли грабить близлежащие дома. Очевидцы и пострадавшие вспоминают, что выносили все – телевизоры, одежду, драгоценности, увозили холодильники и даже мебель.

Если честно, то сначала в эти рассказы не верилось, пока сам не побывал в домах и не увидел следы пребывания украинских силовиков. «Хорошо, мы успели за несколько дней до того, как замкнули кольцо, вывезти сирот с ДЦП из детского дома в Луганске», – вспоминает боец-ополченец.

В окружении Луганск пробыл около двух недель. В городе была разрушена почти вся инфраструктура, он остался без электричества, воды и продуктов.

Бой в воздушной гавани

Но в середине августа в бой вступили новые силы ополченцев с бронетехникой, а главное – с подготовленными и хорошо оснащенными артиллерийскими подразделениями. Первый удар пришелся на Новосветловку, где украинских военных хватило меньше, чем на сутки обороны. В бою в основном огнем артиллерии было уничтожено несколько десятков украинских танков, БМП, БТР и автомашин.

Силы ополченцев, завершив разгром противника и фактически сняв блокаду с Луганска, повернули на запад и вышли в район аэропорта со стороны села Переможного, а чуть позже и с северной стороны, фактически окружив воздушную гавань и ее защитников. Штурму аэропорта предшествовало несколько дней артиллерийской подготовки.

 

В отличие от действовавших со стороны Счастья украинских сил в аэропорту силовики не смогли подготовить нормальных позиций, ограничившись странными баррикадами из подручного мусора. Большинство колесной техники – различные грузовики, автоцистерны и прочее были выставлены аккуратными рядами на перроне за зданием терминала. Первый же удар артиллерии ополченцев уничтожил все это построение. Чуть позже обрушившееся здание аэровокзала похоронило под обломками то немногое, что еще оставалось целым.

 

Штурм аэропорта шел с двух направлений – со стороны Переможного и с главного въезда. «Сильно сопротивлялись бойцы 80-й «аэромогильной», как мы ее назвали позже, бригады, а также рота батальона «Айдар». Эти были готовы к ближнему бою, очень решительные ребята», – рассказал «Ворон», участвовавший в боях в аэропорту.

Но уже к обеду от украинских силовиков был очищен почти весь аэропорт, кроме бункера, где остались последние из них. Для прикрытия отхода которых и были применены, по разным оценкам, от трех до шести баллистических ракет «Точка-У».

 

«Меня мои ноги спасли, несущая часть, к которой крепится «шрапнель» (поражающие части кассетного боеприпаса. – Прим. А. Р.), упала от меня метрах в трех в поле. Прошло несколько секунд, а взрыва нет. Поднимаю глаза и смотрю в небо. А там характерные дымки, я уже до этого был знаком со «шрапнелью» и все сразу понял. Подскакиваю через забор с криком: «Шрапнель!». В нормальной жизни человек с такой скоростью не бегает, как я побежал. Быстрее бегают только казаки атамана Козицина, когда начинается артобстрел. Рыбкой в колодец ныряю. Еще до дна не долетел, как услышал, что «шрапнель» разрывается. Правее от меня был дом, его осколками практически снесло. А в колодце, по закону подлости, прямо посередине торчит арматура, о которую я ударился. Сам не знаю, как не убился. В полете хоть и сгруппировался, но еще и спиной о стенку приложился, – делится пережитым один из участников штурма аэропорта. – Зато жив остался, а вот парень с позывным «Татарин» из нашего отряда тогда погиб».

 

Правда, в результате обстрела «Точками» сильно пострадали и выходившие из бункера с боем украинские десантники, остатки которых смогли пробиться в район Лутугино.

 

Алексей Рамм