Когда достигнем дна?

Достигнуто ли дно кризиса, прошли ли мы его пик? Об этом вещают и правители, и экономические гуру, и самые обычные обитатели Сети. Для начала, дно оно, или пик? Всё зависит от того, как смотреть на график ВВП: чтобы дно (низшая точка падения ВВП во время кризиса) стало пиком, график надо перевернуть. Поэтому буду дном звать локально низшую точку падения ВВП, а пиком – локально высшую точку его подъёма. Впрочем, ниоткуда не следует, что этот график обязан иметь V-образную форму: вполне возможно, что по окончании падения ВВП ощутимое время пробудет на примерно одном низком уровне, что именуется депрессией.

 

Теперь по существу дела. Сколь долго способен падать ВВП, или, проще, сколько может длиться кризис? Сколько длился самый длительный кризис? Самый короткий? Сколько в среднем? 

Зуб даю, 99,99% читателей скажут, что самый длинный кризис случился в США в 1929 году: правда, его именуют, почему-то, не Великим кризисом, но Великой депрессией (кто забыл, кризис, депрессия, оживление и бум – четыре различные фазы любого цикла).  Однако это вовсе не так: кризис 1929-33 годов стоит на втором месте, он продлился всего 43 месяца: три с половиной года. На первом же месте стоит настоящий гигант, кризис 1873-79 годов, продлившийся целых 65 месяцев, или пять с половиной лет! Так что, если исходить из подобия кризисов в разных странах, и мы вполне можем прожить в кризисе до 2019 года, считая первым годом нашего кризиса 2014-й.

 

Правда, в послевоенных США частота и продолжительность кризисов снизились. Во мнении экономистов, это стало следствием государственного регулирования экономики в кейнсианском духе, чего до 1933 года, прихода к власти Рузвельта, не было. Вот сводная табличка с сайта Национального бюро экономических исследований (США), показывающая средние цифры продолжительности в месяцах: 1. От предыдущего пика до дна; 2. От предыдущего дна до пика; 3. От дна до дна и 4. От пика до пика соответственно.

 

 

В России полноценный деловой цикл пока не сложился, делать обобщения не на чем: наш первый настоящий циклический кризис случился в 2008-2009 годах. Однако нет оснований полагать, что наш цикл  должен настолько отличаться от американского, что нельзя на основании последнего составлять  общие понятия о себе самих. В году у нас с американцами те же 12 месяцев, сроки строительства, службы оборудования и многое прочее, более или менее важное для определения общих законов цикла, сопоставимо.

 

Следующий любопытный для публики вопрос – где именно находится то самое дно, ниже которого мы уже не упадём? Ответ здесь более сложный, потому что сегодня наложились одно на другое сразу три обстоятельства: обычный циклический кризис, падение цен наших важных экспортных товаров: нефти и металлов, и санкции. Каждое из этих обстоятельств добавляет своей «глубины» кризису, который мы наблюдаем как единое явление. При этом сам основной циклический кризис также «непрост»: к собственно кризису 2014-2015 годов добавляются, усиливая его, неразрешённые предыдущим кризисом 2009 года противоречия, особенно в виде сохранившихся под видом работающих с 2009 года кредитов безнадёжным заёмщикам. 

 

Такие кредиты банки боялись показывать как убытки, потому что тогда обнаружилось бы, что и у самих банков отрицательные капиталы, и различными способами их «прятали». Часто продлевали такие кредиты или перекредитовывали, с прибавкой для выплаты процентов (имитации «работы кредита») . Известны случаи, когда банки «обменивались» безнадёжными кредитами на время, а потом совершали обратный обмен, чтобы создать впечатление, что речь о «свежем» кредите и живом заёмщике.

 

Ещё один способ обмана – «секьюритизация» таких кредитов: выведение их на баланс специальных созданных компаний, в обмен на акции таких компаний. Что в последние два года повалилось столько банков, и у каждого следующего «дыра» в балансе всё больше – следствие таких накопленных скрытых безнадёжных долгов, если вычесть всегда подозреваемое публикой воровство.

 

Новый кризис лишил банки возможности жить по принципу пирамиды, новыми вкладами прикрывая старые «дыры», вот банки и повалились. Вдобавок и г-жа Набиуллина начала строже проверять банки – но это только дополнительная причина, не основная.

 

Каждая из названных выше причин (цикл, нефть и санкции) действует в сторону понижения точки равновесия, которая и является дном кризиса. Понятно, что их равнодействующая необходимо делает кризис в целом куда более глубоким, чем если бы имела место только одна из них. Однако важно повторить: кризис закончится тогда, когда будет достигнуто помянутое равновесие. Ибо кризис любого вида есть ни что иное, как насильственное возвращение экономики в состояние равновесия, нарушенного в лихорадке предкризисного подъёма. При этом важно понимать и то, что экономика очень инерционна, и чем глубже должен быть кризис, тем дольше он продлится. Только на бирже крах может занять несколько дней – в «реальной» экономике всё намного медленней. Поэтому не стал бы предсказывать ничего короче трёх лет, если только цены наших экспортных товаров не начнут быстрого роста.

 

Понимаю, что ответ не вполне честный: читатель желал бы знать срок и глубину кризиса, выраженные в точных цифрах. И лучше всего ещё сказать, покупать или продавать валюту в сей миг. Увы, экономика отличается от физики  тем, что в ней все «постоянные» изменяются довольно быстро: за годы, месяцы, а то и недели (в физике это занимает миллиарды лет). И потому численное предсказание цикла невозможно в принципе. Однако совет про валютные курсы дать возможно: предпочитайте надёжность доходности. И тогда сроки дна и пика не будут столь важными.

 

Владимир Громковский

 

Источник.